— Час назад, господа, нам стало известно, что назавтра евреи готовят акцию. Впервые будет применен ядерный заряд.
Все охнули, а министр по делам репатриации недоверчиво сказал «Ха!»
— Мы не знаем, где именно размещен заряд, удалось выяснить только, что он уже размещен. Более того, мы даже не знаем, какая именно из групп этих фанатиков-террористов стоит за акцией. Не говоря о том, что не знаем исполнителей…
— А что вы вообще знаете? — не удержался Светоний. — Откуда у евреев атомная бомба? Может, все это — просто дезинформация? Страх нагоняют?
— Информатор надежный, — не глядя на Светония, продолжил Децим. — И мы не можем требовать от него больше того, что он может сделать. Армия уже приступила к поисковой операции на всей территории Рима и окрестностей вплоть до черты разграничения. К сожалению, неизвестен класс заряда, и следовательно, приходится тратить уйму времени на просеивание информации, поскольку сейчас едва ли не в каждой промышленной фирме используются радиоактивные препараты. До завтра просто не успеть. По-видимому, единственный выход — обратиться через прессу и телевидение к этим проклятым евреям, постаравшись составить текст так, чтобы не вызвать паники среди…
Он замолчал и сел, не закончив фразы. В конце концов, конкретные предложения не входили в круг его обязанностей.
— И что мы им скажем? — скептически спросил Эмилий Сервел, министр образования и культуры. — Дорогие евреи, ставьте ваши условия, мы на все готовы, да? Не проще ли заявить об этом на переговорах в Осло и потребовать от рава Рубинштейна отмены акции, пригрозив прекратить переговорный процесс?
Министр иностранных дел Май Селевк подал голос:
— Ты же знаешь, мой Эмилий, что это бесполезно. Рав Рубинштейн не контролирует еврейских ультра. Сорвать переговоры очень легко, а что дальше?..
— Зачем нам переговоры с человеком, который ни за что не отвечает?! — воскликнул Сервел.
— Господа, — вмешался Президент, — не возвращайтесь к старому спору, нет времени. Я тоже считаю, что нужно использовать возможности прессы и телевидения.
— Боюсь, что при данных обстоятельствах у нас нет иного выхода, — сказал молчавший до сих пор Юлий Курион, министр обороны. — Приведены в высшую боевую готовность все силы противоатомной защиты. Конечно, есть шанс, что они найдут заряд прежде, чем он взорвется. Но нет никаких гарантий, что взрыв не произойдет, когда саперы начнут разминирование. Речь идет, насколько мне известно, о заряде с радиоуправляемым взрывателем, и радист, возможно, — смертник, с этим вариантом мы сегодня уже столкнулись… радист сидит поблизости от заряда и держит ситуацию под контролем.
— Будем действовать во всех направлениях, — решил Президент. — Составим обращение, и ты, Светоний Квинт, выступишь по первому каналу телевидения ровно в полночь, если до того времени заряд не будет обнаружен и обезврежен.
— Обращение к «Каху», «Бней-Иегуда» и «Эрецу»? — уточнил Светоний, думая одновременно о том, что сразу после заседания нужно будет позвонить домой и сказать Агриппине, чтобы она с детьми немедленно отправлялась на виллу в Сицилию. А Клавдия? Юпитер, откуда Президент вообще знает о Клавдии?
— И еще «Хагана» и «Эцель», — добавил Децим. — Число организаций еврейских ультра растет с каждым днем. Не имеет смысла обращаться к каждой.
— И нужно пресечь возможную панику, — сказал министр обороны. — Информация может просочиться и…
— Это наша проблема, — отрезал Децим. — Как все, однако, неудачно! Этот комендантский час… Завтра в Риме практически не будет евреев, обе акции — сегодняшняя и завтрашняя — наверняка скоординированы!
— Все, господа, закрываю заседание, — сказал Президент. — В двадцать один час обычные моления в храме Юпитера, будьте все, пусть народ видит, что правительство едино.
— Я должен обратиться к Марсу, — сказал министр обороны. — Это произведет больше впечатления.
Президент кивнул — «хорошо», — и попросил Светония остаться.
— Можно мне позвонить? — спросил Светоний, когда зал опустел.
— Домой? — буркнул Сулла. — Сейчас этим занимается Децим, его люди позвонят и твоей жене, и Клавдии, сиди, нужно работать.
— Я… — начал было Светоний, но Президент прервал его небрежным жестом:
— Мой Светоний, твои отношения с бабами и их мужьями не входят в мою компетенцию. Мое дело — все знать, а дальше разбирайся сам. И не сейчас.
Они перешли к терминалу компьютера и начали прикидывать текст обращения. Президент уже все обдумал, а мысли Светония путались, и он оказался плохим помощником. В сознании не укладывалось, что завтра половина Вечного города может оказаться лежащей в руинах. Неужели у этих евреев нет ни совести, ни даже элементарного соображения? Ведь и в Риме живут евреи — пусть мало, пусть предатели с точки зрения того же «Каха», но живут! И еще — мировое общественное мнение, неужели евреи думают, что страны Семерки им это простят? Атомный взрыв чуть ли не в центре Европы! Они рехнулись.