— Безусловно, — поспешно согласился я.
— Замечательно, — сказал левый рот, в то время как правый демонстративно поджал губы. — Итак, речь пойдет о том, что в недалеком будущем нашу Вселенную ожидают неприятные времена. Если говорить точно — то катастрофа.
— Вот как? — я не смог сдержать саркастической усмешки. С подобными типами я уже встречался. Размышлять они могут только о мироздании в целом, а сами не отличают метеор от метеорита. — И сколько же нам осталось?
— Восемнадцать месяцев, — сообщил правый рот, в то время как левый застыл, выставив на обозрение сотню маленьких зубов.
— Значит, я еще успею получить отпуск и устроить свои дела, — констатировал я. — Но если Вселенную ожидает катастрофа, то зачем вы хотите получить патент на изобретение? Ведь оно все равно никому не понадобится!
— Мое изобретение, — сказал левый рот, — поможет избежать катастрофы, если вы изволите, наконец, выслушать меня до конца.
Я молча кивнул и закрыл глаза, чтобы не видеть игры эмоций на обеих физиономиях Чипакутра Экива.
— Да будет вам известно, что Вселенная расширяется, — заявил изобретатель таким тоном, будто сам только что обнаружил это удивительное обстоятельство. — Более того, да будет вам известно, что расширение это замедляется и может в конце концов смениться сжатием.
— Это известно уже больше ста лет, — не удержался я от замечания. — Расширение сменится сжатием примерно через тридцать миллиардов лет.
— Чушь! — воскликнул Чипакутр Экив. — Вселенная расширяется как мяч, в который вдувают воздух. Вы были ребенком, Шекет? Подозреваю, что да. Вы надували воздушный шар? Тогда вы знаете, что сначала дело идет легко, и шар раздувается на глазах. Но потом становится все труднее вдувать новую порцию воздуха и наконец… Что наконец, Шекет?
Я открыл глаза и увидел, что Чипакутр Экив замер в ожидании ответа. Оба его рта расплылись в презрительной ухмылке — он воображал, что я не смогу ответить!
— Возможны два варианта, — сказал я. — Первый: вы перестаете вдувать воздух, и шар постепенно сжимается. Второй: вы продолжаете, и шар в конце концов лопается.
— Вы не так глупы, каким кажетесь, — пробормотали оба рта.
— Да, — признал я. — Мне все это говорят. Но вы меня заинтересовали! Вы полагаете, что наша Вселенная может лопнуть, будто воздушный шарик?
— Конечно! Это очевидно! Вы же сами признали: расширение все время замедляется. Значит, оно или сменится сжатием — через десятки миллиардов лет, или… Все лопнет, Шекет! И произойдет это гораздо быстрее, по моим расчетам — лет через сто или сто двадцать. Вы-то столько не проживете, но ваши дети…
— У меня нет детей, — сказал я.
— Предусмотрительно, — похватил Чипакутр Экив. — Тогда подумайте о племянниках и остальном человечестве, не говоря о разумных существах с иных планет — например, обо мне!
— Подумал, — сказал я, — и мне ужасно жаль, что Вселенная вот-вот лопнет. Но что я могу сделать?
— Дать патент на мое изобретение, и я спасу Вселенную!
Конечно, как я не догадался? А если я откажу в патенте, то пусть Вселенная лопается? Все изобретатели — ужасные эгоисты, бумажка в руке для них важнее звезд в небе.
— Оставьте описание патента, — предложил я, — и приходите завтра, я сообщу свое заключение.
— Нет, — твердо заявил Чипакутр Экив, скорчив обе физиономии в страшных гримасах. — Сейчас! Я не могу доверить столь ценные материалы…
Пришлось согласиться — а как бы вы поступили на моем месте? К тому же, мне хотелось знать, что произойдет со Вселенной, когда она лопнет.
И знаете, то, что продемонстрировал мне Чипакутр Экив, впечатлило. Изобретатель использовал старый, как век, метод виртуальной реальности — иными словами, погрузил меня в свой компьютер, я даже и воспротивиться не успел. Что-то хрюкнуло, щелкнуло, и я ощутил себя Вселенной — не более, не менее.
Пренеприятное ощущение, должен признать. Вы можете представить себя воздушным шариком, в который надувают воздух? Ну так это цветочки по сравнению со Вселенной, в которой возникает и расширяется новое пространство. Какая-то сила растаскивала меня в разные стороны, и я чувствовал, что вот-вот… нет, не лопну, это была бы слишком легкая смерть! Я стану другим, не буду больше самим собой, и все мои внутренние органы — все эти печенки-селезенки — заживут своей жизнью в другом пространстве, а из мозга моего понаделают пончиков, и кто-то будет их есть, ухмыляясь и думая о том, что был, дескать, такой Иона Шекет, да вот лопнул, и туда ему, сами понимаете, дорога…
Мог я пережить такое?
Когда Чипакутр Экив выпустил меня из своего компьютера, я с трудом пришел в себя, выпил холодного пива — посетителю, конечно, не предложил, для аборигенов Иштихи-2 пиво все равно, что для нас серная кислота — и сказал, не узнавая собственного голоса:
— Ваше предложение!
— Давно бы так, — скривились губы у левого лица, а правое стало таким важным, будто речь шла не более и не менее, как о спасении Вселенной. Собственно, так ведь и было!
— Проще всего объяснить суть моей технологии, — сказал левый рот Чипакутра Экива, в то время как правый ухмылялся, показывая собственное превосходство, — с помощью виртуальной технологии.
— Нет! — твердо сказал я. — С меня достаточно демонстрационного показа. Излагайте теорию.
И Чипакутр Экив изложил: левый рот произносил заученный текст, а правый отвечал на мои вопросы, которых было, конечно, великое множество.
Если вкратце, то Чипакутр Экив изобрел машину для отсасывания пространства из нашей Вселенной. Как если бы вы надували шарик, а в это время ваш приятель выпускал из шарика воздух, проделав в нем маленькое отверстие. Вселенная перестала бы расширяться, галактики застыли бы на месте, и все стало бы хорошо — навсегда, вечно.
И все бы ничего, но вот что меня смутило в предложении Чипакутра Экива: оказывается, единственными разумными существами, способными работать с приборами Чипакутра Экива, были аборигены Иштихи-2, планеты — родины Чипакутра Экива. В общем, без моего клиента и его сородичей Вселенной не жить.
И если я выдам патент, раса Чипакутра Экива заберет себе такую власть — не над Вселенной, а над всеми остальными цивилизациями, жизнь которых окажется в зависимости от жителей Иштихи-2! — перед которой тирания Чингиз-хана или Сталина окажется милой прогулкой по холмам истории.
А если я откажу в патенте, Вселенная лопнет, и произойдет это всего через какую-то сотню лет!
Хороша была дилемма, не правда ли? И как бы вы поступили на моем месте? Решать, между прочим, нужно было в считанные секунды, обе физиономии Чипакутра Экива превратились в злые маски, а терпение грозило вот-вот лопнуть, предварив участь Вселенной.
— А вы успеете изготовить вашу аппаратуру для отсасывания пространства? — спросил я, чтобы выиграть время.
— Да, — нетерпеливо сказал Чипакутр Экив, — если вы немедленно выдадите патент.
— Хорошо, — согласился я, и обе морды изобретателя озарились радостными улыбками. — Но по нашим условиям вы должны будете изготовить и продемонстрировать опытный образец.
— Да-да, — сказал Чипакутр Экив. — Пожалуйста, какие проблемы?
— Никаких, — пробормотал я, и минуту спустя вожделенное удостоверение оказалось введенным в компьютер Института безумных изобретений. Чипакутр Экив на радостях даже забыл попрощаться. Я лишь успел крикнуть ему вслед:
— Имейте в виду! Без опытной демонстрации патент недействителен!
— Да! Да! — воскликнули оба рта, и Чипакутр Экив навсегда исчез из моего поля зрения.
Я облегченно вздохнул и подумал, что именно обо мне, Ионе Шекете, благодарные потомки будут вспоминать как о спасителе Вселенной. Ведь для того, чтобы продемонстрировать действие аппаратуры, Чипакутру Экиву придется сначала создать аналог нашей Вселенной, дождаться, пока в его изделии возникнут недопустимые напряжения… Пусть потрудится.
А я тем временем разберусь в том, действительно ли нашей родной Вселенной угрожает скорая гибель. У меня, в конце концов, есть знакомства в мире духов, а им известно гораздо больше, чем нам, простым смертным.