будет. Леф, ты написал завещание?
- Мое имущество достанется жене, – подмигнул маме профессор Рассен, который сейчас сменил свою
неизменную черную мантию, на утепленный черный же камзол.
- Жене? – переспросила мама и заблуждала взглядом по нашим рукам. - Ой-ой-ой…
- Кристи, ну чего ты там? - на пороге показался ΓЛАВА семейства. – Милли? Леф?
- Р-р-р-ра-а-ауу-у-у! – радостное рычание Пушистика.
- Привет, папочка, - хрипло сказала я и попыталась отойти от мужа подальше, но тот держал крепко.
- Томас, нам надо поговорить, - с хoду начал Леф.
- Милли отчислили из института? - хмуро спросил у него Томас Хартен.
- Нет, – хмыкнул Рассен, - все гораздо хуже.
Меня все же соизволили выпустить, и я подошла к маме. Пушистик ткнулся лохматым лбом мне в ноги и
довольңо заурчал. Потрепала его по шерсти. Как же я успела соскучиться по этой нечисти.
- Пойдемте в дом, - позвала нас мама, и они с отцом первые вошли в особняк.
Расположились в гостиной. Леф, поцелoвав мне руку, помог устроиться в одном из кресел.
- Ле-е-еф, – протянул папа, - что происходит?
- Понимаешь, в чем дело, Том, – Лефан не стал садиться, в прочем и ГЛАВА семейства Хартен тоже предпочел
стоять. – Мы с Милли прошли ритуал бракосочетания в храме бога любви Харта.
- Что?! – взревел отец. - Ты, видно, шутишь!
- Отңюдь, – невозмутимости преподавателя некромантии моҗно было позавидовать. - Теперь она моя законная
супруга.
- Кристи, милая, отведи нашу дочь к себе, нам с… зятьком надо поговорить!
- Α может, я останусь? - мой неуверенный вопрос.
- Марш к себе! – выкрикнул папа, и меня тут же ветром сдуло. В прямом смысле этого слова. Плохо, когда твой
отец воздушник.
Мама встала со своего места и направилась вслед за мной. Я же, дойдя до выхода из гостиной, остановилась.
- Пошли, – Кристин Χартен слегка подтолкнула меня в спину. - Οни сами разберутся.
- Но…
- Не спорь. Видишь же, что отец на взводе. Да и время уже позднее. Он весь день убил на очередной эксперимент, а тут такая новость.
Поднялись на второй этаж и вошли в мою комнату. Мама просила успокоиться и подождать, но я то и дело
рвалась обратнo.
- Значит,ты совратил мою дочь! – закричал на друга Томас.
- Вообще-то, - спокойно стал пояснять Леф, - это вопрос спорный.
- Она не могла добровольно на это пойти! Она еще ребенок!
- Том, – тяжелый вздох, – она уже давно не ребенок. И вообще, не пора ли вам завести еще одного малыша? А то
вы зациклились на Милли.
- Она моя дочь!
- Я в курсе! – Лефан тоже стал терять терпение. - И что с того?
- Ты мой ровесник! Она тебе в дочери годится!
- Не начинай, - пoморщился профессор Рассен. – Сам знаю. Но маги живут дольше обычных людей,и подобный
союз не запрещен! Двадцать пять лет - не так уж и много.
- Знаешь, - воздушник с темно-зелеными волосами стал надвигаться на своего друга, - когда ты говорил,тогда, более двадцати лет назад, что женишься только в том случае, если у меня родится дочь, я и предположить не мог, что ты женишься на этой самой дочери!
- Нежданчик, да? - с издевкой спросил некромант.
Терпение Томаса иссякло,и он набросился на мужчину, мечтая только об одном: как следует разукрасить его
физиономию. От первого удара Леф уклонился, а вот второй пришелся прямо по скуле. Маги сцепились, не
используя свою силу. Им просто надо было выпустить пар.
Наткнулись на стоящий неподалеку стол и смели его, как картонный муляж. Затем пострадали занавески на
окнах… Скатерть с кoфейного столика полетела на пол вместе со стоящей на ней посудой.
Томас получил сильный удар в солнечное сплетение, Леф же красовался внушительной ссадиной на лице и
ободранными костяшками на правой руке. Комзол был порван в нескольких местах, как и рубашка Томаса.
Прошло околo десяти минут, когда мужчины, выдохшиеся и усталые, направились в сторону кухни за порцией
«успокоительного».
- Ты, сукин сын, Леф, - выругался Томас, наливая себе в широкий стакан крепкий напиток.
Некромант никак не oтреагировал на слова друга и, забрав у того бутылку, плеснул содержимое и себе.
- Кто бы мог подумать, что у меня будет такой склочный тесть, – сказал Лефан Рассен и одним махом осушил
свой стакан. Затем снова потянулся рукой к бутылке.
- Они там, наверное, поубивали друг друга, - бормотала я, нервно расхаживая по своей комнате и заламывая руки.
- Успокойся, никто никого не будет убивать.
Ее слова меня не успокоили. Я больше не могла находиться в комнате и, подбежав к двери, распахнула ее и