— Держи, — я отдал девочке, аж, целую серебряную монету, — дальше я уже сам.
Постучал, и дверь почти сразу открылась. Я уже перестал удивляться смешению рас, даже не пытаюсь понять кто, где и когда. Это был несомненно сам мастер, которого очень хорошо описала девочка.
— Здравствуйте, — поздоровался я. — Мастер, — почтительно обратился я к нему, — мне необходимо пошить кожаные наручи. Материал мой.
Именно последняя фраза и решила вопрос. До этого вид у него был скучающий, перевести который можно было как «Давай быстрее говори и уходи», но его, видать, заинтересовало, что это за такой материал. Обычно у него все заказывают, спрашивают, советуются, а тут какой-то мальчик такое выдает — так и читалось у него на лице.
— Заходи, — развернулся и вошел к себе во двор.
Не откладывая в долгий ящик, я сразу достал броню и отдал ему, говоря, что необходимо перешить. Еще когда я вынимал, то увидел, как он впился взглядом в нее, а глаза загорелись предвкушением. Он долго рассматривал материал, гнул, щупал, затем сходил за своим инструментом и какими-то реактивами. После десяти минут исследований он вопросительно посмотрел на меня.
— Напали. Убил. Понравилась. Снял, — ответил я.
Почему-то мне захотелось ответить именно так. Я вообще в последнее время заметил, что у меня появляются, время от времени, какие-то необъяснимые желания, причем, из совершенно разных областей. Затем объяснил ему, для каких целей мне они нужны, что буду с ними делать и прочее. А вот замеры он делал… Я устал выполнять его требования: стань ровно, подними руку, теперь руки, отведи назад, как будешь принимать удар.
— Два золотых, — сказал мастер, — и остатки кожи остаются у меня. Завра вечером будут готовы.
Это было дорого, очень дорого, но подвоха вроде бы не чувствовал, поэтому согласился. Заодно узнал у мастера о недорогом постоялом дворе, но с хорошей кухней. Он подробно мне объяснил, но с усмешкой предупредил, чтоб хозяин хороший и спокойный человек, чего нельзя сказать о его жене. И, если бы не ее готовка, то давно бы ту выгнал, а так многие посетители идут к нему только, чтобы вкусно покушать.
Направился туда, и через сотню метров засек за собой хвост в виде мелкой валькирии. Показывать, что все вижу не стал — пусть поиграется. Заведение нашел быстро, очень приметная вывеска висела на нем. Конюха не было, но ко мне подбежал мальчишка лет четырнадцати и пообещал, что все будет в порядке. Зайдя вовнутрь и увидев хозяина, понял, что малец, ухаживающий за верховыми животными, его сын. Свободные места был, и в самом деле, недорого, но когда мне показали комнату, то понял почему. Комнатка совсем маленькая, с небольшим окном, туалет на этаже, а мойка-баня вообще одна на всех. Сполоснувшись, спустился в трактир. Именно трактир, а не обеденный зал, поскольку из постояльцев здесь было всего пятеро, включая меня. Хозяин заведения, зная о популярности своей кухни, для посетителей держал два столика, где те могли отобедать или поужинать в любой момент.
Проходя мимо какой-то двери, я услышал женскую ругань, даже чуть притормозил, чтобы насладиться оборотами речи. Но вспомнив предупреждение скорняка, быстренько отошел. Еда была великолепна, и я понимаю и посетителей, и хозяина заведения. На следующий день я решил сходить в ружейную лавку и приобрести арбалет. Выехав на улицу, увидел знакомую фигурку.
— Привет, валькирия, подскажешь дорогу в оружейную лавку?
Посадив ее перед собой, поехали в очередное путешествие. Направились в центр, где по словам девочки продавалось все самое лучшее. В этой лавке продавались только луки и арбалеты. Количество видов тоже немного, зато сразу видна работа мастеров. Присутствовали здесь и совсем уж маленькие арбалетики, наверное, для спецслужб, так как цена у них была очень высокая. Купил за пять золотых арбалет, размером с арбалет ракшасов — как взял в руку, то сразу понял, что именно то, что нужно, даже переучиваться нет необходимости. К нему закупил еще два десятка обыкновенных болтов. По дороге вспомнил про разжигание костра и купил себе зажигалку, благо тут на рыночной площади, пусть и небольшой по размеру, можно купить все. Зажигалка была аналогичная выкинутой мной, но меньшего размера и, как уверял продавец, служить будет не менее полугода при использовании ее три или четыре раза в день. Вернувшись, я заплатил девочке еще серебряный и ушел к себе. Делать больше не хотелось вообще ничего, поэтому я оставшееся время отдыхал, только ел да спал, хотя зуд по магии и магическому конструированию у меня усиливался очень сильно. Но рисковать совсем не хотелось — хватило одного раза, поэтому я занялся письмом. И сразу обнаружил, что хотя я и знаю буквы и слова, но навыка каллиграфии нет, поэтому буквы были неровными и прыгали в разные стороны.