Как и любой главарь гильдии, он тоже держал своих подчиненных в кулаке и страхе, иначе быстренько его сместят. Идти было недалеко, и вскоре они подошли к ограде, за которой находился небольшой сад и уютный двухэтажный дом, что по местным меркам считалось богатством. Не успели они зайти, как на крыльцо вышла хозяйка.
— Вот, Теграна, я тебе должен раба — принимай, — уверенно сказал Форс.
— Ты меня держишь за полную дуру? — после небольшого разглядывания с усмешкой заявила та. — Ему жить-то осталось всего ничего.
— Не может быть! — «удивился» тот. — Он же только что прибыл.
— Я не знаю, когда и в каком состоянии он прибыл, но это, — она выделила интонацией последнее слово, — мне не надо. Так что долг так и висит на тебе, остался еще месяц.
— Что с ним делать? — спросил «носильщик» своего атамана, когда они покинули маленькое поместье.
— Если она не взяла, то ему и в самом деле жить осталось немного, — ответил главарь. — Выбрось его где-нибудь.
Тот дотащил ношу до телеги, куда был впряжен гуранг, и поехал на выезд из города. Разводить трупы в городе после некоторых событий было строго запрещено. По этой же причине отсутствовали и кварталы нищеты. Он отвез его в ближайший лес и сбросил в овраг.
Непонятно где.
Первыми появились звуки. Я долгое время лежал и пытался это осознать. Затем понять, что это такое. Но ничего не получилось, они то появлялись, то исчезали. Потом ощутил вспышку магии, и что-то случилось с моим телом — я его стал немного чувствовать. А вот пошевелиться никак не мог, даже открыть глаза, чтобы глянуть, что со мной и где я нахожусь. Опять начал прислушиваться к шуму, ничего не понимая, хотя стал отличать, что вот это вот говорит женщина. Затем молнией пронзила мысль: «Они же разговаривают на незнакомом языке!». Какое-то время была тишина, только доносились непонятные звуки, на речь совсем непохожие. Вдруг появились странные ощущения, а мозг нарисовал катящегося человека. «Точно!», — мелькнула мысль, — «Такое может быть, когда скатываешься с какой-то горы». И тут боль пронзила голову.
Пришел в себя с головной болью. «Наверное, будет шишка», — подумал я. Блин опять пошевелиться не могу, но тут приходит на память случай, что уже быто нечто подобное со мной и я мог побороть свою беспомощность, прокачивая внутреннюю энергию. Как только вспомнил об этом, память тут же подсказала, как я это делал. И я принялся за дело. Ничего себе! Я точно помню, что эта процедура была значительно легче, а тяжело было, когда пытался этой энергией работать за пределами тела. Сейчас же, гоняя ее внутри себя, я встречал сильное сопротивление и расход находился на уровне работы вне. У меня создалось стойкое впечатление, что на пути циркуляции энергии появились какие-то стены, перемычки или вообще лабиринт. Когда полностью опустошил свой запас, то первым делом открыл глаза.
«Я что, ослеп?», — появилась паническая мысль. Но нет, это просто ночь. Попытался подняться и сесть — получилось, но руки и ноги были ватными, как будто я их отлежал. Перелег, чтобы было удобнее, и почти сразу уснул, даже не успев обдумать свое положение. Яркий свет ударил по правому глазу и заставил меня проснуться. Попробовал сесть, но чуть не свалился обратно на спину, поэтому занялся вчерашней процедурой, только на этот раз делая упор на ноги и руки. Пусть голова будет не так хорошо соображать, но я надеялся на инстинкты и рефлексы. Теперь поднялся намного легче и осмотрелся.
Как и предполагал, находился я внизу оврага, причем довольно высокого, да и в ширину он был приличный. Покрутил головой и решил двигаться вниз, ища ручей или ключ, потому что почувствовала нарастающее чувство жажды. Шел по дну оврага небольшим зигзагом, чтобы не пропустить ничего, поскольку издали увидеть место, где есть вода, не представляется возможным. Это в степи, лесостепи легко увидеть водоем по более насыщенному цвету листвы, а тут все было ярко зеленым. К вечеру ничего не нашел, и чтобы рот не сильно засыхал, я жевал кору. Резерв внутренней энергии почему-то восстанавливался значительно медленнее, чем ранее, и с чем это было связано, я не знал. К вечеру устал настолько, что даже сильная жажда не повлияла на мой сон, и уснул я, как только голова коснулась импровизированной подушки.
А вот ночью она меня разбудила, а во рту была страшная сухость. Вдруг меня привлек звук журчащего ручейка. Вчера вечером ветер шелестел листвой деревьев и травой, поэтому этот совсем тихий звук я и не смог услышать, и вот сейчас, при полном безветрии, он меня и привлек. Я пил холодную воду и не мог напиться, прямо как в сегодняшнем сне. Затем откинулся на спину и прямо тут же уснул, успев подумать, что как хорошо, что в этой местности тепло.