— Она поехала? — Денис с Ильей одновременно задали этот вопрос.
— Нет. Почему – не знаю, — Олег не стал вдаваться в подробности и посоветовал: — Спросите у нее сами, если так интересно.
Худяков обрадовался, когда узнал, что Светлана стала работать в институте, и очень огорчился, когда до него стали доходить самые разнообразные пересуды о девушке. Как мог, он всегда опровергал их, смеялся над всяческими домыслами. Роза Худякова, изящная смуглая черноволосая и черноглазая башкирка – трудно вообразить более контрастную пару – уговаривала мужа не расстраиваться: «Она же новенькая, только пришла к нам, да еще на такую непростую работу. Поговорят о ней, может, месяц-два, потом на кого-нибудь другого интерес переключится. Не переживай!»
Света не очень-то обращала внимание на те слухи, что ходили о ней.
— Опровергать, доказывать кому-то что-то – бесполезное занятие, — однажды сказала она Олегу. — Вот мы с тобой сейчас разговариваем, если это увидят, то сразу пустят очередную сплетню. Роза, я знаю, даже слушать ничего про нас с тобой не будет, а за меня не волнуйся. Договорились?
— Противно это все! — Олега передернуло. — Добро бы только женская часть коллектива этим увлекалась, а то ведь и мужики обсуждают – не спроста, мол, Медведев так на Медведеву кидается, не иначе, как она его бывшая жена.
— Ты знаешь, я ждала этого. — Света улыбнулась. — Я, признаюсь, при первой встрече посоветовала Вадиму, чтобы он так на меня не косился, но только подлила масла в огонь.
— Не хочу уподобляться нашим сплетникам, — Олег помялся, — но должен тебя предупредить, что репутация у него, в смысле отношений с противоположным полом, — не очень.
— Олег, ты опоздал! — рассмеялась Светлана. — Меня уже давно просветили на сей счет. В бухгалтерии это любимая тема! Там, по-моему, все находятся или в стадии «до», или в стадии «после», потому что охотно делятся друг с другом весьма интимными, если не сказать физиологическими, подробностями, но, что интересно, никто ни к кому претензий не имеет, просто идиллия какая-то.
— Все-таки, если он начнет к тебе приставать, скажи мне, я с ним разберусь.
— Ладно, договорились, — все еще смеясь, пожала плечами Света, всем видом показывая, что эту проблему она не считает достойной своего внимания. — Я вообще-то хотела поговорить с тобой насчет занятий. Тебе и еще нескольким ребятам можно переходить к тренировке саморегуляции. Пока что будете заниматься попарно, а потом посмотрим, как у кого будет получаться. Я объединила вас, ориентируясь на потенциальные возможности, которые уловила в каждом. Тебе в пару достался Меньшиков, завтра утром приходите вместе.
На занятия Худяков пришел один.
— Странноватый парнишка, — сказал он о Меньшикове. — Я ему говорю: «Пошли к Светлане, она нас «спарить» решила», а он смотрит на меня дикими глазами и молчит. Вцепился в лавку так, что пальцы побелели. — Олег пожал плечами. — Силком я его тащить не стал.
— Я тоже не буду гоняться за ним, — вздохнула Света, — так же, как и за некоторыми другими.
Девушка подумала о Медведеве, который не только перестал приходить на занятия, но и начал демонстративно отворачивался от нее при встрече, не желая даже здороваться. Расстроившись, она никак не могла сосредоточиться, и Олег это почувствовал.
— Наверное, сегодня у нас ничего не получится, давай попробуем в следующий раз, — предложил он. — Расскажи, чем ты занимаешься с ребятами помимо йоги.
— Обычная рутина, — улыбнулась Света, — для начала провела профессионально-психологическое тестирование по новой методике, написала отчет, что все ребята пригодны для работы. Они разные, но у всех есть одна черта – готовность не только прийти на помощь, но и активное сострадание к тем, кто попал в беду. Что и говорить, Николай Кронидович тщательно подбирает кадры, случайных людей, по-моему, в отряде нет. Почти у всех высшее или среднее специальное образование, у каждого водительские права всех категорий и по несколько специальностей: водолаза и судоводителя, промышленного альпиниста и сварщика, компрессорщика и газорезчика. Постоянно, да ты и сам, наверное, это знаешь, проводится учеба на курсах переподготовки, а я, со своей стороны, хочу сделать акцент на антистрессовом тренинге, потому что интенсивные физические и психологические нагрузки не могут не вызвать сильного нервно-психического напряжения. Совсем устранить его невозможно, это же люди, а не роботы, но необходимо научить ребят вовремя снимать стресс методами, не наносящими вреда здоровью. — Девушке рассказывали, что после крупных происшествий с большим числом жертв окрестные ларьки, круглосуточно торговавшие спиртным, опустошались подчистую. — Так что, отдельным пунктом у меня стоит психологическое сопровождение сотрудников, а при необходимости – экстренная реабилитация, если нагрузка окажется запредельной. Я предложила, чтобы в клинике предусмотрели небольшое отделение для реабилитации спасателей в неотложных случаях. Профилакторий в Песчаном – дело хорошее, но туда нужно еще добраться, а здесь можно было бы на месте оказать первичную помощь, вполне допускаю, что иногда и медикаментозными средствами. — Света покачала головой. — Сложнее всего, я думаю, приходится командирам групп; они на месте происшествия должны мгновенно реагировать на ситуацию, принимать решения, от которых может зависеть человеческая жизнь, координировать свои действия с другими службами, да и без всяких ЧП на них лежит постоянная ответственность за ребят, за оборудование, за спецтехнику. Для них я хочу разработать отдельную программу, мы уже обсуждали ее наброски с другими психологами института и руководством.
— Наш командир, похоже, опасается, что его авторитет пошатнется, даже если он просто скажет тебе пару слов или спросит о чем-то, — усмехнулся Олег, — и пользуется старыми проверенными способами, предпочитая их всем программам.
— Тут уж я ничего не могу поделать, даже и пробовать не стану, — развела руками Светлана. — Пока здоровья хватает, так и будет продолжаться.
Девушка подумала, что лицо командира группы почти всегда было напряжено, глаза смотрели озабоченно, межбу бровями залегла глубокая складка. Очень редко она исчезала, а сведенные мышцы расслаблялись, тогда Медведев молодел и становился похожим на того Вадима, каким его помнила Света. Такое несколько раз происходило и на ее занятиях, когда он, похоже, на какое-то время переставал думать о работе. «Вот кому в первую очередь нужна поддержка, — подумала Светлана, — но неужели он боится показаться слабым и из-за этого не хочет разговаривать со мной даже на нейтральные темы?»
— В основном я просто общаюсь с ребятами, с теми, конечно, кто этого хочет, — Света, казалось, беззаботно улыбнулась. — С серьезными проблемами ко мне еще никто не обращался, пока просто разговариваем больше о пустяках, но в таком разговоре человек зачастую раскрывается гораздо сильнее, чем если специально расспрашивать его. Илья, например, принес мне кактус и сказал, что его нужно поставить около компьютера, чтобы на его колючках рассеивалось вредное излучение, а потом полдня рассказывал мне об этих растениях. Они, оказывается, бывают такие разные! С маленькими колючками и с большими, с пухом вместо них и совсем голые. А как они цветут! Илья показал книгу о кактусах с фотографиями – это просто фантастика! И вовсе они не погибают после цветения, как говорят, а цветут каждый год, если их правильно содержат. Им и полив нужен регулярный, и освещение правильное – далеко не все кактусы любят жару и солнце. Илья очень много знает о цветах вообще, а не только о кактусах, я и подумать не могла, что почти все цветы у нас в институте – его подопечные. Дома ему негде их держать, потому что квартиру он снимает и не хочет обострять отношения с хозяйкой, вот и нянчится с ними на работе, почти как Денис со своими кошками.
— Этот тебе, наверное, лишь о них и рассказывает, — предположил Худяков.
— Не только, — рассмеялась Света. — Он моей машиной занимается и очень подробно объясняет, что делает и зачем, а я все время ему говорю, что ничего в этом не понимаю. Тогда он подключает к этому делу Антона и Сашу, и они втроем начинают читать мне лекцию о карбюраторе или что-нибудь в этом роде. Кстати, Саша только в компании может разговаривать со мной спокойно, если же мы сталкиваемся с ним случайно, или я что-то спрашиваю у него, когда рядом больше никого нет, мне всегда кажется, что он хочет сбежать.