- Так-так, - подбадривает ее Леслава, - а почему. Можешь раскрыть образ?
- Ну, хорошие эмоции – как кошки, ну, как ручные зверьки, от которых тепло на душе, а плохие – как дикие опасные звери, рвут человека в клочья.
- Отлично! Только договоримся на будущее: нет эмоций плохих и хороших. Мы говорим: положительные, отрицательные и нейтральные. Хорошо?
Анне кивает, хотя замечание Леславы относится ко всем.
- Так, еще?
Теперь, когда первый порог преодолен, высказывания раздаются с разных концов аудитории:
- Лес, - говорит кто-то, - там много деревьев разных, как много разных эмоций, но все вместе они образуют единую систему. И лес то колышется под ветром, то замирает.
- Отлично! – сияет Леслава. – Еще!
- Вода.
- Вот! Обычно именно этот образ называют первым. Очень богатый символ. Какая именно вода?
- Ну, - с места встает невысокий худой жилистый парень, Густав, кажется, но за него бесцеремонно отвечает с задней парты Марек:
- Болото.
– Ну, у кого что, - спокойно парирует Густав. – Для меня эмоции - река, наверное. То тихо течет, то быстрее, и волны. Ну, бывает мутная, это отрицательные эмоции, бывает, прозрачная. А, бывает, что река выходит из берегов, и тогда человеку сложно устоять под напором эмоций, как сложно было устоять городу после наводнения…
- Или море, - робко вставляет Юлле, полненькая, но милая девушка. – Иногда эмоции так бушуют…
Я не выдерживаю и оглядываюсь на Марека. Как-то он отреагирует на то, что ему не дали развернуться с насмешками. Он спокоен и, заметив мое внимание, посылает воздушный поцелуй. Я поспешно отворачиваюсь, не очень понимая, зачем вообще смотрела на него. Какое мне дело? И, чтобы переключиться, решаюсь озвучить то, что уже несколько минут вертится в голове:
- Дом.
Леслава быстро поворачивается ко мне:
- Так-так! Обоснуй!
Интересно, профессор ко всем обращается на «вы», но в его тоне сквозит фамильярность. Леслава непринужденно обращается ко всем на «ты», но в ее манере общения такая теплота и мягкость, что это выглядит естественным.
- Есть каркас, основа, то есть рамки, в которых мы себя держим. Есть фасад, то, что мы готовы показать другим. Есть внутреннее убранство комнат, чуланы, куда мы не хотим заглядывать, ведь редко же кто даже сам себе признается, что завидует или ревнует… Иногда кто-то заглядывает в окна или ломится в дверь, когда провоцирует в нас злость или гнев. Кому-то мы сами готовы распахнуть душу…
Миа украдкой показывает мне вздернутый большой палец – хвалит. В моем сознании вспышкой мелькает какая-то важная мысль про связь дверей и эмоций, но оформиться не успевает, потому что Леслава спрашивает мое имя и что-то отмечает в своем блокноте. Я не тревожусь – она так делала со всеми, кто отвечал, но упущенную мысль жаль…
Мы выслушиваем еще несколько версий, потом активность иссякает, и Леслава, как опытный учитель, перехватывает инициативу в беседе, обобщая озвученное нами и плавно переходя от красивых образов к теории. Все послушно записывают. Я пишу тоже, ни на минуту не переставая чувствовать тяжелый взгляд Марека, сверлящий мне затылок…
Глава 13
Когда заканчивается пара и Леслава прощается с нами, кто-то из ребят спрашивает:
- А на свежий воздух можно выйти?
Все замирают. Похоже, не только нас с Акселем и Мией волнует вопрос, куда и как открываются двери института. Но Леслава реагирует абсолютно спокойно:
- Конечно, слева от деканата тупичок в коридоре, там дверь, можно спуститься во внутренний двор института. Главное, следите за временем, звонков у нас нет, а следующее занятие ведет пан Иржи. Перерыв – двадцать минут.
Все с шумом и грохотом устремляются на волю. Я немного отстаю – пробую еще раз разглядеть, что за окном. И через пару минут вижу внизу, во дворе, однокурсников. Значит, здание окружающее двор, принадлежит институту? А как же река и туманный город, и клумбы с цветами? Ладно, если у меня есть несколько минут, лучше и впрямь их потратить на солнышко и тепло, а не сидеть в пустой аудитории.
Но во двор я попадаю не сразу – дорогу перегораживает Марек, кладет руку на дверной косяк так, что если я сделаю еще шаг, попаду к нему в объятия.