Наверное, в то бесконечно долгое мгновение, что мы обмениваемся неприязненными взглядами, кто-то бы мог защитить патент на новый вид энергии: уж больно много искр от нас летит. Не тех, что возникают при взаимном притяжении, а отрицательно заряженных. Потом Марек вдруг закусывает губу и, словно взвесив для себя, стоит ли рисковать и раздувать конфликт, выдыхает.
- Ладно, мышка, на этот раз твоя взяла. Ну, - резко переключается он на Анне, - что ты там пишешь? Честность. Вот моя версия. Хотя…это же не эмоция, а качество. Откровенность…А, искренность! Я б еще сказал – неприязнь, но остановимся на первом варианте.
Надо же! Угадал! Когда он вытягивает карточку и понимает, что эмоций указано несколько, то усмехается и неожиданно подмигивает мне:
- Вот даже как. Мышка еще и хитрая оказалась.
- Хватит называть меня мышкой, - твердо говорю я, - кота из тебя не вышло.
- Это мы еще посмотрим.
Марек смеется, словно и не было напряжения, возникшего между нами. Тональность последних фраз более уместна в ситуации флирта, чем при выяснении отношений. Но в глубине его глаз еще плещется темное пламя, и я уверена, что разговор наш так просто мне с рук не сойдет. Я беру блокнот, и Марек, правильно считав намек, переводит взгляд на Анне. Еще раз бегло просматривает карточку и принимается лицедействовать...
Когда профессор зачитывает результаты, оперативно обработанные информером, выясняется, что наша группа оказалась в пятерке лучших. Но меня успех мало волнует, слишком большой спектр состояний мне пришлось пережить за это занятие. И, судя по взволнованным и растерянным лицам студентов, не мне одной. Я вдруг вспоминаю предупреждение Стефана и невольно задаюсь вопросом, а так ли уж случаен был выбор фамилий для формирования групп.
Было ли у Стефана время, чтобы доложить профессору о моей стычке с Мареком во дворе? Почему именно донельзя застенчивому Веславу выпало работать с самой красивой и уверенной в себе девушкой на курсе, а Акселя рассадили с Мией? Не могу судить о других, ведь я еще мало кого знаю, но что-то подсказывает мне, что и в остальных группах обнаружились свои подводные камни. Может, после слов Марека в моем воображении прочно засел образ мышки, но меня охватывает неприятное чувство, что все мы тут являемся участниками какого-то эксперимента. Вот только ни целей, ни закономерностей я уловить не могу.
Самое ужасное, что не могу я и заставить себя встать и уйти. Мне ведь некомфортно, так? Меня никто не тянул сюда силой и вряд ли сможет удержать. Кто мешает мне сейчас покинуть это здание и не возвращаться? Но к гремучей смеси эмоций примешивается еще одна составляющая: любопытство. Если еще вчера меня волновало, как и куда открываются двери, то сейчас я хочу понять, что и зачем с нами делают. В конце концов, я могу рассматривать происходящее как своеобразный тренинг. Я так устроилась в жизни, что малейший дискомфорт выбивает почву из-под ног. Кто знает, может, теперь я научусь стойко реагировать на раздражающие факторы? Не это ли заветная цель: не обращать внимания на резкие слова и недовольные взгляды посторонних людей?
И потом, что-то ведь изменилось в реакции Марека, когда он понял, что я не намерена пасовать перед ним. Каким-то волшебным образом я смогла поставить его на место, не обладая ни авторитетом профессора, ни спокойной уверенностью Стефана. Разве это не маленькая победа? Мышка, маленькая мышка Аурика, которая долгие годы пыталась жить тихо и незаметно, чтобы не оступиться и не вызвать осуждение окружающих, сегодня вспомнила, что у нее есть острые зубки и цепкие коготки?
Слишком много всего для одного дня. Будь на мне шляпка, она бы сейчас подпрыгивала, как крышка чайника, в котором кипит вода, уж больно много противоречивых эмоций испытываю я сейчас. И могу только радоваться, вспомнив, что последними по расписанию стоят спортивные занятия. Не думать, не волноваться, отдаться на волю движению!
Но и тут все оказывается непросто. Облаченные в совершенно одинаковые белые футболки и серые трико (пакеты с новенькой формой выдает нам девушка из деканата), мы оказываемся в огромном зале, разделенном прозрачными перегородками. Как я внезапно понимаю, пластиковыми, что немного непривычно.