- А как это сделать?
- Вот сегодня мы и будем этому учиться. Сразу предупреждаю, за пределами стен института функция эмоционального сканера, так мы его называем, у вас пока работать не будет. Слишком велик соблазн. В то же время сфера делового общения не подразумевает эмоциональной нестабильности, присущей сфере личных отношений, так что вам будет проще освоиться именно сейчас.
- Опять практика побеждает теорию? – бросает кто-то.
- Совершенно верно. Я могу вам рассказать о типах клиентов и начальников и о способах взаимодействия с ними. О том, как регулировать свое состояние в разгар совещания, когда вам задают каверзный вопрос. Как преодолеть страх выступления перед незнакомой аудиторией. Но, пока вы не потренируетесь проживать подобные ситуации, от рекомендаций толку будет мало.
- И что с ним делать? – спрашивает Густав, размахивая рукой так, что по стене пляшут зеленоватые тени.
- Процедура вам уже знакома: разбиваетесь на тройки: исполнитель-ответчик-наблюдатель. Читаете задание на карточке, максимально полно погружаетесь в предложенное эмоциональное состояние. Нюанс в том, что задача ответчика – сначала записать свои догадки в блокноте, а потом уже проверить состояние исполнителя через сканер. Так, сверив предположения с фактическими показателями, вы сможете убедиться, насколько точно умеете распознавать эмоциональное состояние другого человека. Все понятно?
- А на группы опять вы разбиваете? – рискую спросить я.
Стефан вскидывает брови, видимо, удивленный моим вопросом. Или он смог считать между слов тщательно скрываемую тревогу?
- Нет, вы сами. Единственное условие – состав группы должен отличаться от тех, что были вчера. Если вы выбираете одних и тех же людей, то сужаете спектр неизученных эмоций. Прошу!
Я быстро оборачиваюсь к Акселю и Мие, но возле них уже стоит несколько человек, как раз на две тройки. Миа виновато разводит руками. Я поспешно озираюсь, раздумывая, кого бы выбрать в партнеры, и в этот момент ко мне подходит Беата.
- Аурика? Не возражаешь, если мы будем в одной группе?
- Конечно! – радуюсь я, а Беата считает нужным пояснить свой выбор:
- Так утомительно, когда вместо того, чтобы выполнять задание, они сидят и пялятся на тебя, как на рождественскую елку! Нужно еще кого-нибудь из симпатичных девчонок позвать, тогда точно сработаемся!
Интересно, правильно ли я понимаю ее слова? Она включила меня в список красавиц, подобных ей? И верит, что я не буду завидовать ее красоте, как девчонки-простушки? Или просто хочет собрать женскую группу, чтобы исключить восторженные взгляды парней, отвлекающие от выполнения заданий? Впрочем, какая разница! Главное, что от Марека удастся держаться на безопасном расстоянии.
«Вы готовите проект. Это была полностью ваша идея, оригинальная и на ура принятая руководством. Вы потратили не один день на разработку проекта, засиживались допоздна, жертвовали интересами семьи, отказывались от развлечений. Вскакивали посреди ночи, чтобы записать свежую мысль. И вот, проект почти готов, осталось лишь несколько штрихов. Однажды утром вы приходите на работу и узнаете, что ваш проект отдали другому сотруднику без объяснений. Что вы чувствуете в этот момент?»
Я опускаю карточку текстом вниз, чтобы Беата и Яна, еще одна красавица, не увидели подсказку, и пробую вжиться в предлагаемые обстоятельства. Я в подобной ситуации была лишь однажды, когда в девятом классе моя подружка стянула у меня черновик реферата по истории и преподнесла его учителю, как свой. И отправилась на городские соревнования, где с треском доклад завалила, потому что не смогла внятно связать факты, так что тогда я чувствовала лишь удовлетворение, что ее постигло заслуженное наказание за воровство и обман. Сейчас, в архиве, я не веду дел, которые могут сойти за авторский проект. Хорошо. Допустим, в архиве Рууса осталась неразобранной одна коробка, я уже назначила встречу и предвкушаю, что сейчас пан Эрвин поведает мне секретные сведения о городе. И тут Вилма заявляет, иди, мол, разгребай отчетность из отдела статистики, а с Руусом я сама как-нибудь.
Беата старательно записывает что-то в блокнот, потом включает био-визор, хмурится и дописывает новые строки. Я не вижу, что там на шкале, с внешней стороны зеленое марево выглядит светлым, почти прозрачным. Из-за этого мои мысли вновь перескакивают к образу Стефана в кафе, уткнувшегося в ноутбук. Не нужно быть мастером проницательности, чтобы понять: никаких пляшущих смайликов, которых я развешивала над головами посетителей, профессор не видел. Их, вернее, их оцифрованный вариант, увидел через сканер Стефан. Увидел и каким-то образом сообщил профессору о потенциально способной кандидатке для обучения здесь.