10. Стефан.
- Они мигрируют. Я не сильна в биологии, чтобы объяснить, как и почему это происходит, но эти пурпурные путешественницы появляются на нашем берегу раз в несколько лет. Вот, видите, какой цвет у хлеба. В этих водорослях много целебных свойств. Да вы сами сейчас почувствуете! Уж простуды точно избежите!
- Неужели нет более безопасного способа, чтобы их добывать? – сердито бросил Стефан, все еще переживая собственную оплошность.
Они сидели на уютной кухоньке за круглым столом, накрытом вышитой скатертью, и пили кофе с фиолетовым хлебом. Девушка, назвавшаяся Евой, оказалась сотрудницей местной пекарни и, как выяснилось, на пирсе занималась тем, что добывала какие-то редкие и ценные водоросли, которые потом добавляют в хлеб.
- Какой? Ни одна лодка в такую погоду не удержится, ее просто разобьет о камни! И потом, вы же видели мою экипировку. Все продумано.
- И все равно, - не сдавался Стефан. – Глупо и безрассудно подвергать себя опасности из-за каких-то водорослей! Куда только полиция смотрит!
Ева, подперев рукой щеку, внимательно на него посмотрела.
- Полиция лично проводила со мной инструктаж, если что. Просто водоросли теряют свои целебные свойства, если их добывают не в одиночку, уж не знаю, почему, но это факт. На самом деле, ничего опасного в промысле нет, если, конечно, не лезть на пирс так, как это сделали вы. Зачем, кстати?
- Что, зачем? – Стефан отхлебнул кофе, чтобы оттянуть момент объяснения.
- Зачем на пирс полезли?
- Вас спасать… Я подумал…
И умолк. После услышанного объяснения глупо было признаваться, что он принял Еву за потенциальную самоубийцу. Само слово в этих стенах, где весело булькали кастрюли и пахло свежей сдобой, прозвучало бы кощунственно.
Ева прищурила глаза.
- Вы что, подумали, что я собралась броситься в море?
Стефан пожал плечами и поморщился. Свитер, одолженный ему Каролом и одетый на голое тело, оказался жутко колючим. Карол, казалось, ничуть не удивился, когда Ева приволокла домой промокшего насквозь гостя. Просто оказал необходимую помощь и исчез где-то в глубине дома, за что Стефан было ему безмерно благодарен. Чем меньше людей, в глазах которых он будет выглядеть дураком, тем лучше.
- Не смейтесь, - тихо ответил он, - я и сам понимаю, что поступил глупо.
Ева успокаивающе похлопала его по руке:
- Что вы, я и не думала смеяться. Глупо, да, зато благородно. Не каждый бы на вашем месте стал так рисковать. Вам лучше?
Стефан осторожно покрутил головой, прислушиваясь. Как ни странно, но простывшим он себя не чувствовал. Неужели и впрямь хватило пару кусочков волшебного хлеба, чтобы прогнать подступающую хворь? Ответить он не успел, в кухне появилось новое действующее лицо. Внушительных размеров женщина, на ходу развязывающая хрустящий накрахмаленный фартук, при виде Стефана всплеснула руками:
- Милочка, что ж ты не предупредила, что у нас гость?
Стефан неловко поднялся из-за стола:
- Я, наверное, пойду.
Но обе женщины, и пожилая, и молодая, совершенно одинаковым жестом замахали на него руками:
- Сидите, сидите, оставайтесь с нами на ужин!
На ужин? Стефан украдкой бросил взгляд на часы в форме кошки, у которой весело бегали из стороны в сторону глаза. Сколько же времени он пробыл здесь? Завтра – первый день занятий, он планировал подготовить конспект, но уходить из гостеприимного дома не хотелось. И он, не сильно сопротивляясь, уселся обратно.
Началась веселая суета, которая всегда сопровождает ужин в большой семье. К Еве и пышнотелой пани Ирме, хозяйке дома, добавился уже знакомый Стефану Карол, веселая парочка молодоженов (как Стефан понял, они были работниками пекарни) и, под занавес, премилая девочка лет шести-семи, держащая под мышкой щенка. Она решительно усадила питомца себе на колени и даже успела отломить ему кусочек хлеба, но под строгим взглядом Евы вздохнула, спустила щенка под стол и отправилась мыть руки. Щенок жалобно заскулил, чем вызвал смех и пересуды. А дальше все потекло по устоявшемуся руслу, и Стефан вдруг ощутил уже подзабытое ощущение родного дома.