— А… ну… — Эх, была не была! — А знаете, вы Дику Лойсу очень нравитесь. Из особняка на Еловой улице, помните его? Я вот прямо сейчас поскачу и с ним поговорю.
И, не оглядываясь, бравый кавалер Эндрю Гейтс капитулировал с позорно высокой скоростью.
Жизнь пансиона потихоньку возвращалась к своему обычному размеренному течению. Ученицы расходились, хихикая и перешептываясь. Несостоявшаяся самоубийца осторожно влезала обратно в окно с помощью одной из преподавательниц.
— А что здесь случилось? — испуганно спросила молоденькая белокурая девушка, совсем недавно начавшая свое обучение, у более опытной пансионерки.
— А это Флора Энбрасс в пятый раз завалила курсовую работу на тему «Самоубийство как средство манипуляции мужчинами», — равнодушно ответила та.
ГЛАВА 1
Помолвлены по принуждению
Мейбл
Из-за столпотворения в коридорах я опасалась, что опоздаю на лекцию, но повезло: успела буквально за минуту до начала. Заняла привычное место, приготовила чистый лист бумаги для записей. Подставки для перьев и чернильницы были заранее расставлены на партах. Пожилая учительница мисс Маргарет, невысокая и полноватая, с волосами, собранными в пучок на затылке, и идеальной осанкой, степенно прошествовала к своему месту, окидывая класс критическим взглядом. Мы все невольно подобрались, тоже распрямляя спины. И застыли, задаваясь вопросом, что принесет нам ближайший час.
Разумеется, мы знали, что пришли на урок литературы. Но дело в том, что все занятия в нашем пансионе направлены на одну-единственную цель: подготовить нас к семейной жизни. Цель эта оставляла свой отпечаток на занятиях по любым предметам, так что я ничуть не сомневалась, что и сейчас дело не ограничится определениями ямба и хорея. И конечно же, оказалась права.
— Сейчас я зачитаю вам вслух стихотворение, и затем мы его обсудим, — хорошо поставленным преподавательским голосом объявила мисс Маргарет. — Можете делать записи. По окончании декламации вы расскажете мне о достоинствах этих виршей.
Я обмакнула перо в чернильницу и постаралась максимально сконцентрироваться. Одновременно слушать, обдумывать и конспектировать — задача, требующая немалой сосредоточенности.
Наставница прокашлялась и приступила к чтению. Текст оказался таким:
Мы недоуменно переглянулись с Лизеттой, моей лучшей подругой в пансионе и по совместительству соседкой по парте. Другие девушки в классе выглядели столь же растерянно.
— Итак, леди Комстилл, не могли бы вы прокомментировать для нас это стихотворение?
Кайра Комстилл, двадцатилетняя рыжеволосая пансионерка, встала и, неловко переступив с ноги на ногу, неуверенно произнесла:
— Мне кажется, мисс, что это не очень хорошее стихотворение.
Мисс Маргарет неодобрительно качнула головой и жестом велела Кайре садиться. Та опустилась на стул, красная как рак.
— Вы невнимательно слушали задание. Я ведь просила обратить внимание на достоинства виршей, а не их недостатки.
— А какие тут могут быть достоинства? — Амелия де Кресси, одна из самых юных учениц в классе (как раз на прошлой неделе ей исполнилось восемнадцать), встала без спросу и теперь вызывающе смотрела преподавательнице прямо в глаза. — Здесь нет ничего хорошего. Ритм хромает, смысла вообще никакого. Слова «клюка» не существует. И еще: рифма «скука — наука» у кого-то из поэтов уже была.
Я резко выдохнула, сердито косясь на выскочку. Кто, ради всего святого, просил ее высказывать свое ценное мнение? Любому понятно, что стихотворение написал полнейший бездарь. Но правила жизни в пансионе, да и почти любом учебном заведении, просты: делай что говорят и не высовывайся — и будет тебе счастье. Ладно, пусть не счастье, но, по крайней мере, спокойствие. Сказали «найди достоинства» — значит, найди. Буквы в словах использованы правильные? Уже достоинство. А спорить с наставницей — себе дороже. Хорошо, если получит проблемы только на свою голову, а ведь может и всему классу достаться!
— Юная леди, вы полагаете, что это высказывание доставило бы поэту удовольствие? — холодно поинтересовалась учительница.
— А почему я должна доставлять ему удовольствие? — возмутилась Амелия.