Достаточно высокий, широкоплечий и подтянутый, граф Аттисон обладал приятной наружностью. Признаться, в костюме для верховой езды и начищенных до блеска сапогах он выглядел весьма привлекательно. Темные волосы уложены с нарочитой небрежностью, золотистый загар и голубые глаза, опушенные длинными темными ресницами. Я почти поддалась этому очарованию. Пришлось строго напомнить себе, что передо мной стоит человек, который даже не удосужился попросить описание своей невесты и готов был взять в жены любую девушку, одетую в белое платье.
— Леди де Кресси.
Мой жених старательно поклонился.
— Ваша светлость. — Я присела в заученном реверансе. — Чем обязана?
— Я бы хотел извиниться за свои необдуманные слова на балу, — ответил граф Аттисон, и, видя, что я не понимаю (точнее, делаю вид, что не понимаю), пояснил: — Я назвал вас авантюристкой.
— А, это, — отмахнулась я. — Не берите в голову. Я сразу же забыла про это.
— Вы великодушны.
— Просто не обращаю внимание на дур… глупости.
— Вы считаете меня ду… глупым?
Он прищурил глаза. Я лишь пожала плечами и, как нас учили в пансионе, сделала вид, что занята оборками своего платья.
— Я жду ответа, — резковато напомнил мой собеседник.
Я подняла на него широко распахнутые очи:
— Согласитесь, не слишком умно идти на бал знакомиться с невестой, имея лишь описание ее платья?
— Ваши родители уверили меня, что вы будете именно в нем!
— И вы не подумали, что я могу иметь собственное мнение? Хорошую же жену вы ожидали заполучить!
— Я подумал, что вы послушная юная леди и не станете перечить родителям!
— Я и не перечила.
— Вы не надели платье!
— Неправда! Платье на мне было. Ну а то, что оно не оправдало ваших ожиданий, так, может быть, и с браком будет так же?
— Простите?
— Он тоже может не оправдать ваших ожиданий, — охотно пояснила я. — И что тогда вы будете делать? Заведете любовницу? Бросите меня одну чахнуть от тоски и будете ждать, пока я умру?
— Что? — ошарашенно переспросил граф, но я уже вошла в раж.
— Я буду медленно угасать, пока окончательно не ослабну, и тогда, одетая в белое платье, то самое, я буду возлежать на родовой кровати Аттисонов. Вас известят, но, увы, вы опять запомните лишь описание платья… а потом станет слишком поздно, и вы всю жизнь будете мучиться, что погубили юную деву…
— Что за бред! — воскликнул мой жених. — Вы не собираетесь умирать! А я не собираюсь заводить любовницу!
— Вас не интересуют женщины? — ахнула я. — Тогда все еще хуже, чем я предполагала.
— Меня интересуют женщины… тьфу! — Он нервно прошелся по комнате. — У меня от вас голова идет кругом!
— Вы сказали «женщины», значит, их было много?
— Да какая вам разница! Вы вообще об этом знать не должны! — возмутился граф.
— То есть вы будете скрывать от меня свои связи? А потом какая-нибудь несчастная женщина подкараулит меня у крыльца и протянет мне плод вашей с ней любви…
— О господи, — почти простонал Аттисон. В его глазах читался ужас.
Я из последних сил сдерживала довольную улыбку: если мой жених решит, что я ненормальная экзальтированная барышня, то, возможно, откажется от свадьбы. Увы, он оказался крепче, чем я думала.
— Такое вряд ли случится, — холодно заметил он. — Полагаю, мне придется приложить некоторые… гм… усилия, чтобы эти мысли больше никогда не беспокоили вас.
— Интересно, как вы собираетесь это сделать.
Я заметила, что глаза жениха опасно заблестели. Кажется, план сработал даже лучше, чем мне представлялось.
— Очень просто: надрать вам уши, — пояснил граф Аттисон.
Это была не совсем та реакция, какой я добивалась, но я, скрывая собственное разочарование, фыркнула:
— Значит, я не ошиблась: вы действительно из тех мужчин, кто получает удовольствие от насилия…
Судя по выражению лица жениха, если до этого он и не получал удовольствия от насилия, то теперь придушил бы меня с большим наслаждением.
— Если вы так настаиваете, я постараюсь не разочаровывать вас, — процедил он сквозь зубы таким тоном, что я невольно вздрогнула и на всякий случай покосилась на решетку: выдержит ли.
— Она достаточно хлипкая, — граф перехватил мой взгляд. — Так что на вашем месте я бы поостерегся от дальнейшей беседы в таком тоне.
— В этом случае, граф, мне не о чем больше говорить с вами! — прощебетала я и, не дожидаясь ответа, поспешила прочь.