— Идём обедать, — сказала Калиша. — Я проголодалась. Пошли, Люк. Проигравший убирает всё на место.
Ники направил в её сторону «пистолет» из пальцев и произнёс одними губами: ба-бах, но при этом улыбаясь. Люк встал и последовал за девочками. Перед дверью в гостиную Джордж догнал его и схватил за руку. Из книг по социологии (и из личного опыта) Люк знал, что дети в группах склонны занимать определённые характерные роли. Если Ники Уилхолм был бунтарём, то Джордж Айлс был классическим шутником. Только сейчас он был серьёзным, как сердечный приступ. Он заговорил быстро, понизив голос.
— Ник классный, он мне нравится и от него тащатся девочки; возможно, тебе он тоже понравится, и это нормально, но не делай из него образец для подражания. Он не смирится с тем, что мы оказались здесь, но мы здесь, так что не лезь на рожон. Например, это касается точек. Если увидишь, скажи об этом. Если ничего не увидишь, так и говори. Но не лги. Они узнают.
К ним подошёл Ники.
— О чём шепчетесь, Джорджи?
— Он хотел узнать, откуда берутся дети, — сказал Люк. — Я посоветовал спросить у тебя.
— Ну охренеть, ещё один блядский юморист. Как раз не хватало второго.
Ник сжал ладонью шею Люка будто в попытке задушить, что, Люк надеялся, было признаком симпатии. А, может, и уважения.
— Ладно, пошли есть.
5
Столовка, как её называли новые друзья Люка, занимающая часть гостиной, располагалась напротив большого телевизора. Люк хотел поближе рассмотреть торговые автоматы, но остальные шли так быстро, что ему опять не подвернулась возможность. Однако он заметил знак, о котором говорила Айрис: «ПОЖАЛУЙСТА, ПЕЙТЕ В МЕРУ». Видимо, всё, что они говорили на счёт алкоголя, было правдой.
«Не Канзас и не Остров радости, — подумал он. — Это — Страна чудес. Кто-то пробрался в мою комнату посреди ночи и толкнул меня в кроличью нору».
Столовая была не такой большой, как в Школе Бродерика, но похожа по размеру. От того, что посетителей было всего пять, он казался даже больше. Большинство столов были рассчитаны на четверых человек, но в середине стояла пара больших. Один из них был накрыт на пятерых. К ним подошла женщина в розовом халате и розовых брюках, и наполнила их стаканы водой. Как и у Морин, у неё была табличка с именем, на которой было написано: НОРМА.
— Как поживают мои цыплятки? — спросила она.
— О, нас без конца ощипывают, — весело сказал Джордж. — А вы?
— У меня всё хорошо, — сказала Норма.
— От тюрьмы не зарекайтесь.
Норма одарила его дежурной улыбкой и прошла обратно через вращающуюся дверь, которая, судя по всему, вела на кухню.
— И чего я распыляюсь? — сказал Джордж. — Мои лучшие перлы здесь просто пропадают впустую. Ну серьёзно.
Он потянулся к стопке меню в центре стола и раздал остальным. В самом верху было указано сегодняшнее число. Дальше шли «ГОРЯЧИЕ ЗАКУСКИ» (куриные крылышки или томатный суп), «ПЕРВЫЕ БЛЮДА» (гамбургеры или американское чоп-суи[44]) и «ДЕСЕРТЫ» (яблочный пирог с мороженным или что-то с названием «Волшебный кремовый пирог»). Также в меню было полдюжины разных напитков.
— Ты можешь попросить молоко, хотя его нет в меню, — сказала Калиша. — Большинство детей предпочитают молоко только вместе с хлопьями.
— А тут хорошая еда? — спросил Люк. Прозаичность вопроса — будто они находились на курорте «Сандалс-Резорт», где в стоимость включено питание — вернула ему ощущение нереальности происходящего.
— Да, — сказала Айрис. — Иногда они взвешивают нас. Я набрала четыре фунта.
— Кормят как на убой, — сказал Ники. — Как Гензеля и Гретель.
— По вечерам в пятницу и днём в воскресенье устраивают шведский стол, — сказала Калиша. — Ешь, сколько влезет.
— Как блядские Гензель и Гретель, — повторил Ники. Он полуобернулся, посмотрев в камеру в углу. — Возвращайся, Норма. Думаю, мы уже выбрали.
Она тут же вернулась, что только усилило у Люка ощущение нереальности происходящего. Но когда перед ним появились куриные крылышки и чоп-суи, он принялся уплетать их за обе щёки. Он находился в незнакомом месте, боялся за себя и страшился того, что могло произойти с его родителями, но ещё он был двенадцатилетним мальчиком.
С растущим организмом.
6
Кем бы они не были, но должно быть они наблюдали, потому что едва Люк проглотил последний кусок кремового пирога, как рядом с ним возникла другая женщина в розовой форме. ГЛЭДИС — было сказано на её именной табличке.
— Люк? Пойдём пожалуйста со мной.
Он посмотрел на остальных ребят. Калиша и Айрис не взглянули на него. Ники смотрел на Глэдис, снова скрестив руки на груди и слегка улыбаясь.