— Может, придёшь попозже, дорогуша? Например, на Рождество. Я оприходую тебя под омелой[45].
Она не обратила на него внимания.
— Люк? Пожалуйста?
Джордж был единственным, кто смотрел ему прямо в глаза, и то, что Люк увидел в его лице, заставило его вспомнить слова Джорджа, сказанные перед дверью в гостиную: «Не лезь на рожон». Он встал.
— Ещё увидимся, ребята. Надеюсь.
Калиша беззвучно проартикулировала: «Уколы для точек».
Глэдис была маленькой и миловидной, но Люк подозревал, что она обладала хорошей боевой подготовкой и могла перекинуть его через плечо, если он доставит ей неприятности. А если нет, то они наблюдали за ним, и он не сомневался, что подкрепление прибудет незамедлительно. Но помимо этого присутствовал ещё какой-то фактор, настолько же убедительный. Его учили быть вежливым и слушаться старших. Даже в такой ситуации ему было трудно избавиться от этой привычки.
Глэдис провела его мимо ряда окон, о которых упоминал Ники. Люк посмотрел наружу и действительно увидел другое здание. Оно едва проглядывало через деревья, но оно там было. Задняя Половина.
Он оглянулся через плечо перед тем как выйти из столовой, надеясь на какое-нибудь подбадривание: взмах руки или даже улыбку Калиши. Но не было ни взмаха, ни улыбки. Они смотрели на него так же, как на игровой площадке, когда он спросил живы ли их родители. Может быть, этого они не знали наверняка, но они точно знали, куда его повели. Что бы это ни было, они уже испытали это на себе.
7
— Боже, какой чудесный день, а? — сказала Глэдис, ведя Люка по шлакоблочному коридору, мимо его комнаты. Коридор перешёл в другое крыло — больше дверей, больше комнат, — но они свернули налево, в закуток, который оказался лифтовым холлом.
Люк, обычно любивший поддержать беседу, не сказал ни слова. Он был почти уверен, что именно так в подобной ситуации поступил бы Ники.
— Если бы не букашки… ох! — Она отмахнулась от невидимых насекомых и рассмеялась. — Будешь мазаться с ног до головы, по крайней мере, до июля.
— Когда появятся стрекозы.
— Да! Точно! — Она залилась смехом.
— Куда мы идём?
— Увидишь. — Она приподняла брови, как бы говоря: не порти сюрприз.
Двери лифта открылись и из него вышли двое мужчин в синих рубашках и брюках. Один — ДЖО, другой — ХАДАД. У обоих в руках были «аЙпады».
— Привет, мальчики, — весело сказала Глэдис.
— Здорова, девочка, — сказал Хадад. — Как дела?
— Хорошо, — прочирикала Глэдис.
— А у тебя, Люк? — спросил Джо. — Привыкаешь?
Люк не ответил.
— Молчанка, да? — усмехнулся Хадад. — Ну ладно, пока можно. А вот позже — вряд ли. Штука в том Люк, что как ты относишься к нам, так и мы к тебе.
— Всё в твоих руках, — добавил Джо. — Это мудрые слова. Увидимся позже, Глэдис?
— А то. С тебя выпивка.
— Как скажешь.
Мужчины ушли, а Глэдис завела Люка в лифт. Внутри не было ни цифр, ни кнопок. Она сказала: «Б», затем достала из кармана брюк карточку и поводила ею перед сенсором. Двери закрылись. Лифт опустился вниз, но не глубоко.
— «Б», — откуда-то сверху донёсся мягкий женский голос. — Этаж «Б».
Глэдис снова поводила карточкой. Двери открылись в широкий холл, освещённый полупрозрачными панелями в подвесном потолке. Играла ненавязчивая музыка — как в супермаркете, подумал Люк. Пара человек занимались своими делами, кто-то катил в их сторону тележки с оборудованием, а один нёс проволочную корзинку, в которой, возможно, находились образцы крови. Все двери были помечены цифрами, перед которыми стояла буква «Б».
Большое дело, сказал Ники. Целый комплекс. Должно быть, так оно и было, потому что если есть уровень «Б», то должен быть и уровень «В». Может, даже «Г» и «Д». Очень похоже на правительственное учреждение, подумал Люк, но как можно было держать в секрете настолько крупный комплекс? Это не только незаконно и неконституционно, но и связано с похищением детей.
Они миновали открытую дверь и Люк увидел что-то похожее на бытовку. Там стояли столы и торговые автоматы (но без предупреждения ПОЖАЛУЙСТА, ПЕЙТЕ В МЕРУ). За одним из столов сидели трое человек: мужчина и две женщины. Они были одеты в обычную одежду, джинсы и рубашки, и пили кофе. Одна из женщин, блондинка, показалась Люку знакомой. Сначала он не понял, почему, но потом вспомнил голос, произносящий: «Конечно, как скажешь». Это было последнее, что он запомнил перед тем, как очнулся здесь.
— Вы, — сказал он и указал на неё пальцем. — Это были вы.
Женщина ничего не сказала, и даже не повела бровью. Но она взглянула на него. И продолжала смотреть, пока Глэдис не закрыла дверь.