— Без комментариев, — сказала Гибсон, — но я бы проверила простыни на предмет этих маленьких красных жучков перед тем как лечь спать. Почему вы ушли из полиции Сарасоты, мистер Джеймисон? Для пенсии вы слишком молоды.
— Об этом я расскажу вашему шефу, если он захочет провести собеседование.
Двое офицеров обменялись ещё одним, более долгим, взглядом, затем Таг Фарадей сказал:
— Ладно, выдай ему бланк заявления, Ронни. Рад был познакомиться, сэр. Добро пожаловать в Дюпре. Ведите себя хорошо, и мы прекрасно поладим. — С этими словами он ушёл, оставив альтернативу хорошему поведению открытой для толкования. Через зарешёченное окно Тим увидел, как «Фораннер» выехал со стоянки и покатил по короткой центральной улице Дюпре.
Бланк был прикреплён к планшету. Тим сел на один из трёх стульев у левой стены, положил свою сумку между ног и начал заполнять его.
«Ночной стучащий, — подумал он. Обалдеть».
6
Шериф Эшворт — шериф Джон для большинства горожан, а также для его заместителей, как узнал Тим — был пузатым тихоходом. С подбородками как у бассет-хаунда и с обилием седых волос на голове. На его форменной рубашке виднелось пятно от кетчупа. На бедре висел «Глок», а на мизинце было кольцо с рубином. У него был сильный акцент, держался он по-деревенски дружелюбно, но взгляд его глаз, глубоко запавших в пухлые глазницы, был умным и пытливым. Он мог бы сойти за типичного персонажа из стереотипных фильмов о юге, как, например, «Широко шагая», если бы не тот факт, что он был чернокожим. И ещё кое-что: в его офисе, на стене, рядом с портретом президента Трампа, в рамке висел диплом об окончании Национальной академии ФБР в Куантико. Такой в переходе не купишь.
— Ну ладно, — сказал шериф Джон, откидываясь на спинку своего офисного кресла. — У меня мало времени. Марселла не любит, когда я опаздываю к ужину. Если, конечно, это не экстренный случай.
— Понятно.
— Так что, перейдём к делу. Почему вы ушли из полиции Сарасоты и что вы делаете здесь? В Южную Кар’лину ведёт не так уж много проторённых дорожек, а особно в Дюпре.
Эшворт, вероятно, не станет звонить в Сарасоту этим же вечером, но сделает это утром, так что не было смысла юлить. Да и не то, чтобы Тим хотел. Если он не получит работу ночного стучащего, он переночует в Дюпре, а поутру продолжит путь в сторону Нью-Йорка — путешествие, которое, как он теперь понимал, было необходимой передышкой между тем, что случилось в конце прошлого года, в торговом центре Сарасоты «Вестфилд-Молл», и тем, что могло последовать дальше. Кроме того, честность — лучшая политика, потому что ложь — особенно в эпоху, когда можно получить доступ к любой информации, имея под рукой клавиатуру и Wi-Fi точку — обычно аукается тому, кто солгал.
— Мне предоставили выбор между отставкой и увольнением. Я выбрал отставку. Никто этому не обрадовался, особенно я — мне нравилась моя работа и побережье Мексиканского залива, — но это был лучший вариант. Так я хотя бы получил немного денег — не всю пенсию, но лучше, чем ничего. Которую делю с бывшей женой.
— Причина? В двух словах, чтобы я успел к ужину, пока он не остыл.
— Это не займёт много времени. В конце смены, в последние дни ноября, я зарулил в «Вестфилд-Молл», чтобы купить ботинки. Собирался пойти на свадьбу. Я всё ещё был в форме.
— Ясно.
— Я выходил из обувного отдела, когда ко мне подбежала женщина и сказала, что возле кинотеатра какой-то подросток размахивает пистолетом. Я помчался туда.
— Вы достали своё оружие?
— Поначалу — нет, сэр. Парню с пистолетом было около четырнадцати, я заметил, что он был либо пьян, либо под кайфом. Радом с ним лежал ещё один парень, которого он пинал. А также направлял на него пистолет.
— Похоже на Кливлендское дело, когда коп застрелил чёрного парня, который размахивал пневматическим пистолетом.
— Я тоже так подумал, приближаясь к подростку, но коп, который застрелил Тамира Райса, клялся, что тот размахивал настоящим оружием. Я был почти уверен, что у моего парня оружие ненастоящее, но не мог быть полностью уверен в этом. Думаю, вы знаете, почему.
Шериф Джон Эшворт, казалось, забыл о своём ужине.
— Потому что этот подросток целился в парня, лежащего на полу. Нет смысла наводить на кого-то ненастоящий пистолет. Если, к’нешно, лежащий парень этого не знал.
— Виновник позже сказал, что просто размахивал пистолетом перед лежащим парнем, а не целился в него. Говоря: «Он мой, ты ублюдок, не лапай чужое». Я бы не стал этого утверждать. Мне показалось, что он целился. Я крикнул, чтобы он бросил оружие и поднял руки. Он либо не услышал меня, либо проигнорировал, продолжая пинать второго парня и целиться в него. Или, как он сказал, размахивать пистолетом. Тогда я вытащил свой. — Он сделал паузу. — Если это имеет какое-то значение, то парень был белым.