Выбрать главу

— Мой дед работал ночным стучащим в Хиббинге, Миннесота, — кажется, там вырос Боб Дилан. Это было после того, как он ушёл из полиции. Из-за него в детстве я хотел стать полицейским. Я увидел объявление и подумал… — Тим пожал плечами. И, что же он подумал? Почти то же самое, когда решил устроиться на утильзавод. Ничего особенного. Ему пришло в голову, что, по крайней мере, морально он может оказаться в затруднительном положении.

— Пойти по следам деда, ага. — Шериф Джон сложил руки на своём внушительном животе и уставился на Тима своими блестящими, пытливыми глазами, сидящими глубоко в пухлых глазницах. — Будем считать, что вы ушли в отставку, договорились? И просто ищете, чем занять себя на время. Правда, немного молоды для этого.

— Ушёл в отставку, да. На том и сойдёмся. Друг сказал, что сможет устроить меня охранником в Нью-Йорке, и я хотел сменить обстановку. Может, для этого и не нужно ехать в Нью-Йорк. — Он полагал, что ему, скорее, нужны душевные перемены. Работа ночным стучащим могла и не принести их, но опять же, как знать.

— Разведены, вы сказали?

— Да.

— Дети?

— Нет. Она хотела детей, я — нет. Мне казалось, я ещё не готов.

Шериф Джон опустил глаза на заявление Тима.

— Тут сказано вам сорок два. Обычно — но не всегда — если к этому возрасту человек не готов…

Он замолчал, ожидая, как и бывает у копов, что Тим заполнит тишину. Но Тим промолчал.

— Может, со временем вы и доберётесь до Нью-Йорка, мистер Джеймисон, но пока что вы просто дрейфуете. Можно так выразиться?

Тим задумался над этим и согласился.

— Если я дам вам эту работу, откуда мне знать, что вы не вздумаете уехать отсюда через пару недель или через месяц? Дюпре — не самое интересное место на земле, или даже в Южной Кар’лине. Я хочу знать, сэр, можно ли на вас положиться.

— Я буду здесь. Всегда чувствуя ваш пристальный взгляд во время выполнения своих обязанностей. Если не справлюсь, вы просто уволите меня. Если я захочу уехать, я дам вам кучу намёков. Обещаю.

— Этой работы не достаточно для жизни.

Тим пожал плечами.

— Если понадобится, найду что-то ещё. Хотите сказать, здесь нет людей, работающих на двух работах, чтобы свести концы с концами? Кроме того, у меня есть кое-что для начала.

Шериф Джон посидел немного на месте, обдумывая услышанное, затем поднялся с кресла. Он сделал это с удивительной для такого тучного человека ловкостью.

— Приходите завтра утром, и мы всё решим. Часов в десять.

«Что даст вам достаточно времени, чтобы позвонить в Департамент полиции Сарасоты, — подумал Тим, — и узнать, правдив ли мой рассказ. А кроме того узнать, нет ли других пятен в моём деле».

Он встал и протянул руку. У шерифа Джона была крепкая хватка.

— Где вы остановитесь на ночь, мистер Джеймисон?

— В мотеле ниже по улице, если там есть свободные комнаты.

— О, у Норберта полно свободных комнат, — сказал шериф, — и сомневаюсь, что он попытается продать вам травы. Вы всё ещё немного смахиваете на копа. Если ваш желудок не имеет ничего против жаренного, заведение Бев работает до семи. Я лично неравнодушен к печени с луком.

— Спасибо. И спасибо, что согласились поговорить.

— Не за что. Это был интересный разговор. Когда будете заселяться в «Дюпре», скажите Норберту, что шериф велел дать вам хорошую комнату.

— Будет сделано.

— Но я бы всё равно проверил кровать на наличие жуков.

Тим улыбнулся.

— Мне уже это посоветовали.

7

На ужин в «Бевс Итэри» была жареная курица, стручковая фасоль и персиковый коблер. Не плохо. Другое дело — комната, которую ему выделили в мотеле «Дюпре». По сравнению с ней другие мотели по пути на север выглядели дворцами. Кондиционер в окне деловито дребезжал, но почти не давал прохлады. Из ржавой душевой лейки капало, сколько Тим не старался закрутить кран; в итоге он подложил под неё полотенце, чтобы заглушить нудный звук капель. Абажур на прикроватной лампе просвечивал в нескольких местах. Единственная картина в номере — навевающая тревогу композиция, изображающая парусное судно, экипаж которого полностью состоял из ухмыляющихся и, возможно, одержимых убийством чернокожих мужчин — висела криво. Тим поправил её, но она тут же снова покосилась.

Снаружи стоял шезлонг. Сиденье протёрлось, а ножки были ржавыми, как и неисправная лейка душа, но оно выдержало вес Тима. Он сидел на нём, вытянув ноги, отмахивался от жуков и смотрел на заходящее оранжевое солнце, проглядывающее через деревья. Глядя на него, Тим чувствовал себя одновременно счастливым и подавленным. В четверть девятого появился ещё один почти нескончаемый товарный поезд, пересекающий шоссе и направляющийся мимо складов на окраине города.