Они с бабушкой стояли прижавшись друг к другу возле свежей могилы. Мерзлая земля вперемешку с опавшими листьями, на краях рытвин покрытая первым инеем хрустела под моими ботинками. Я хотела придти после всех, чтобы проститься в одиночестве. Мне не с кем было разделись свою скорбь.
Две ссутулившиеся темные фигуры почти слились с местностью.
Они меня заметили.
Тетушка резко дернулась, но бабушка ее удержала на месте, меня коснулись лишь эти несколько болезненных слов.
Неожиданно фигуры тети и бабушки начали испаряться, а я стала плавно приближаться
— Ты… ты… во всем виновата, — кричала тетя.
Они с бабушкой стояли прижавшись друг к другу возле свежей могилы.
Мерзлая земля вперемешку с опавшими листьями, на краях рытвин покрытая первым инеем хрустела под моими ботинками. Я хотела придти после всех, чтобы проститься в одиночестве. Мне не с кем было разделись свою скорбь.
Две ссутулившиеся темные фигуры почти слились с местностью.
Они меня заметили.
Тетушка резко дернулась, но бабушка ее удержала на месте, меня коснулись лишь эти несколько болезненных слов.
Неожиданно фигуры тети и бабушки начали испаряться, а я стала плавно приближаться
к могиле.
Меня ослепил свет фар.
— Я забрала твою жизнь, а ты отняла мою.
Повернула голову и уставилась на Алису. она была призрачно бледной с посиневшими губами.
— НЕТ!"
Подскочила на месте, не сразу понимая, где очутилась.
— Марина? — Алексей коснулся моей руки, я машинально выдернула.
По коже еще бегали мурашки, а руки дрожали.
— Все… все… хорошо! — прошептала и осторожно села на место.
Зажала ладони коленями, стараясь их согреть. Ощущение одиночества вновь накрыло с головой. Меня бил озноб.
— Ну чего ты?
Алексей подсел рядом и положил горячую ладонь поверх моих ледяных рук. Я перевела на него удивленный взгляд.
Все никак не получалось сбросить с себя послевкусие кошмара.
— Сон плохой, — я поежилась.
— Ну чего ты? Я же рядом.
Он подсел ко мне еще ближе и приобнял за плечи, прижав к себе крепко.
Моя голова удобно устроилась на его плече.
Верить мужским обещаниям — наивно и глупо.
— Рядом, — повторила его слова. — Просто сон неприятный приснился.
Прикрыла глаза, но спать больше не хотелось.
Глава 23
Алексей неловко повернулся во сне и его теплые губы скользнули по моей шее и уткнулись в мочку уха, по коже пробежали мурашки.
Не удержавшись на языке, в пространство этой комнаты вылетел мой стон. Осмотрелась.
М-да… Совсем себя ценить перестала? Где твоя хваленая гордость и изворотливость. Эта комната. Эта ситуация. Да и вообще эта неудобная поза, в которую жизнь намеренно меня поставила, раком.
Сейчас бы очутиться в небольшом, но уютном маленьком домике в лесной глуши; прижать его к себе, поцеловать и окружить заботой…
И кричать от удовольствия, выгибаясь от его поцелуев, теребя тонкими пальцами медвежью шкуру, и пусть в доме будет невыносимо холодно, а пятки прижигает огонь из пылающего камина, но в оранжевых отблесках огня мы будем вместе.
Алексей вновь завозился, вырывая меня из дурных мечтаний, явно навеянных одним из ранее прочитанных любовных романов.
Не мой мужчина… Да и, думаю, между нами с самого начала все точки и запятые были расставлены по своим местам. В моем романе изначально должны быть прописаны все диалоги, монологи и «неожиданные» повороты сюжета. А иначе зачем я так старательно клепала из себя эту приторную куклу-Барби с волосами-кудряшками, милыми розовыми губками и беспрестанно удивленно хлопающими глазами.
Хлоп-хлоп!
Осторожно освободилась от громоздкого мужского тела и торопливо покинула помещение. Не оглядываясь.
Нестерпимо захотелось выйти на улицу, подставить под прохладный ветерок разгоряченное лицо и ощутить его едва уловимые прикосновения на коже.
Оглядываться на спящего мужчину не стала, проверять удобно ли он устроился без опоры на мое плечо — тем более.
Я так себя накрутила, что вышла из кабинета довольно в растерянных чувствах и мало что замечала вокруг.
И какого размера было мое удивление, когда в спину донеслось злобное шипение:
— Куда прешь, деревенщина⁉
— Что? — я резко развернулась, сквозь невнятное освещение пытаясь понять: кто это такой дерзкий.
Передо мной во всем своем великолепии предстала ухоженная блондинка с коротким прямым каре, из-под которого свисали и призывно поблескивали длинные серьги-цепочки, словно она только-только покинула салон красоты и пришла на «эту вашу вечеринку». Серебристые, плотно обтягивающие «модную попу-дирижабль» лосины, полупрозрачный черный свитер натянутый на белый топ подчеркивали привлекательные округлости груди — в общем выглядела она мерзко, особенно по сравнению со мной. Не удивлюсь, если и ногти у нее на ногах накрашены в тон помаде, и трусы с лифчиком из одного комплекта.
Мимо меня прошли ребята в черных пиджаках, я невольно проводила взглядом их широкие спортивные спины, которые скрылись за недавно покинутой мной дверью.
Непонятное чувство образовалось в груди при взгляде на шикарную ухоженную блондинку передо мной и при виде закрытой. Там мой Алексей…
Блондинка же, как породистая болонка, суетливо начала водить носом и принюхиваться, но уходить не спешила. Ее словно приклеило к месту, на котором она остановилась. А может ее так заинтересовала я?
Мне очень хотелось бы посмотреть на себя со стороны. Но что я там, собственно, не видела? Те же груди — у блондинки, к слову, они стояли, как дыньки-дубовки на прилавке у моего знакомого узбека на рынке. Про свой потрепанный и уставший вид лучше помолчать и вообще не думать.
В голову пришла совершенно глупая и неуместная к ситуации мысль, а если она думает, что я в таком состоянии после ночных развлечений в этом ночном клубе… «А что? Развлекаться надо уметь, детка!» — моя выдуманная тусовщица в неприлично коротком мини проговорила это хриплым прокуренным голосов и выпустила дымное кольцо.
В этот же момент блонди укутало плотное серое облако, до меня донесся яблочный аромат сигарет.
«Получила, коза!» — зашлась в смехе моя фантазия и лопнула. Достаточно забивать голову всякой чепухой.
— Девушка, вам что-то непонятно, вы заблудились? Чем-то помочь?
— От вас мне ничего не надо, — некрасиво скривила она губы.
Машка остановилась напротив блонди и вновь глубоко затянулась. На этот раз выдохнув плотный дым за спину гостьи, и та теперь престала айсбергом в тумане.
Я всегда завидовала таким личностям как эта, после всех взглядов и неприятных слов она быстро переобулась, буквально в прыжке, и через секунду любезно интересовалась у Маши:
— Я ищу Алексея Строкова, — болонка бросила на меня быстрый пренебрежительный взгляд, — мой жених пропал. Говорят, он где-то здесь.
Машка на это ничего не стала отвечать, лишь кивнула в сторону закрытой двери и с ленцой затянулась очередной порцией табачного дыма.
Нет, это было не потеря сил, не разочарование, а усталость. Официально признанная мной усталость от этой жизни, от этих ситуаций. Я устала чувствовать себя жертвой и устала постоянно строить из себя победительницу. Хреновая из меня актриса, конечно.
— Пошли, — Машка, приобняв меня за плечи, повела к барной стойке.
Я легко запрыгнула на стул, но сесть удобно не получилось.
— Два коньяка, — начала руководить Маруся, одновременно гася недокуренную сигарету об пепельницу.
— Пей.