Осмотрела мужчин тщательно со своим самым подозрительным прищуром (его я тоже репетировала в свое время перед зеркалом).
— Ну, Марин, — спокойно проговорил Строков, поправляя чуть сбившийся воротник на рубашке поло. — Мы с Василием Юрьевичем…
Тут он покосился на притихшего мужчину, который старательно пытался не коситься в сторону кулера с водой.
— Дядь Вась, а налей-ка мне водички. Так пить хочу… — «хлоп-хлоп» глазками.
Ха! Боже, кажется, он едва не оступился, когда шел по направлению к воде.
Мое внутреннее я удовлетворенно потирала руками.
— У, пожалуй, я тоже попью, — донеслось до меня, но я уже не обращала внимания. Я же не Марта какая-нибудь, чтобы оставлять людей в беде. А вот Строков, на удивление, выглядел довольно бодро, скорее его небольшая неопрятность в одежде могла сказать о спешной сборке. Это еще кто с кем договаривался.
— Марин, я снял здесь небольшой загородный дом. Там максимально усилили охрану. Камеры. Василий Юрьевич ПООБЕЩАЛ тебя там сопровождать, чтобы тебе было комфортно.
Он медленно гладил мои руки, вызывая толпы мурашек по всему телу. Вообще хотелось улыбаться и смеяться. Где там должны порхать бабочки, в животе? Какая глупость! Мои бабочки разлетелись негой и щекочущем томлением по всему телу.
— Только не отказывай! — испуганный моим затянувшимся молчанием воскликнул Строков.
— Я согласна, — одновременно проговорила с потаенной улыбкой.
— Я… — но Василия Юрьевича уже никто не слушал.
Поцелуи важнее всего.
Глава 35
Переезд прошел стремительно.
Мне просто предоставили одежду и доставили, как особо важную персону, со всем положенным удобством.
Даже дали сушек в дорогу, уже до чертиков надоевший токсикоз не хотел давать мне расславиться.
Сохранять бодрое настроение получалось только благодаря мысли, что мы с малышом будем в безопасности.
Если честно, мне и в голову не приходило подумать о том, в каком месте и в каком доме мне придется жить, пока не поймают всех преступников, которые могут мне угрожать. Наверняка это будет простенький дом со всеми удобствами. Рассчитывать, что наша фирма разорится на комфорте простой сотрудницы не приходиться. Конечно, Леша похлопотал, но что он может, менеджер-управляющий? У меня не было завышенных ожиданий.
И только когда я вынужденно забросила в рот очередную сушку, чтобы подавить очередной желудочный спазм, мельком посмотрела в окно.
Наш автомобиль уже летел мимо Обского моря в сторону района с домами за…
Комком проглотила образовавшийся комок страха, вместе с тестом.
Современные темно-серые ворота раскрылись сами собой и наша машины, прямо скажу, вкатилась по мощеной дороге к современному двухэтажному коттеджу. Такие еще называют: из стекла и камня. Дом уже начал пугать меня своими витринными окнами, огромными каменными колоннами и идеально вписанными во всю архитектурную задумку карликовыми деревьями разной, чудаковатой формы.
Вцепилась руками в обивку сиденья.
«Строков, мать твою, куда ты меня привез!» — пульнула в его строну мысль.
Пока я, как удивленная обезьяна с открытым ртом, пялилась на все это великолепии через окно автомобиля, мы подъехали к главному входу.
Первым выбежал Алексей.
Он был отвратительно свеж и доволен. В льняных темно-синих шортах и светлой рубашке, с парочкой расстегнутых на груди пуговицах. «Парень, ты в Сибири? Не забыл?»
— Сияет, как начищенный башмак! — вслух пробормотала, не торопясь покидать такой безопасный салон автомобиля.
За Алексеем вышла красивая женщина и с замершей улыбкой остановилась на крыльце, пара служанок, их выдала униформа и мой дорогой Василий Юрьевич, с маленькой кофейной чашечкой, от которой струился заметный пар.
— Марин, наконец-то! — Леша уже сбежал ко мне и ловко распахнул дверь.
Я едва сдержалась, чтобы не вцепиться в дверцу со своей стороны и не захлопнуть ее обратно, оставаясь под защитой салона.
Ну как так-то! Измученная, наверняка бледная, словно поганка, лохматая, которую тошнит от всего подряд. Вот посмотрела на Василия Юрьевича и на расстояние пятидесяти метров почувствовала запах кофе — тошнота накатила волной.
«Пора!» — проговорил желудок! «Беги!» — завопил мозг.
Оттолкнув Строкова рукой, выскочила из машины. Наиболее привлекательным моему рассудку показался отдаленный куст самшита.
Отползла я от него через пару секунд.
Разбитая и измученная, стыдливо закрывающая лицо.
— Леша, неси девочку уже к нам. Ей надо прийти в себя после дороги, — теперь вся делегация стояла вокруг меня и самшита.
— Да, мам.
— Оль, — обратилась она же к одной из служанок. Приготовь травяной чай с мятой.
Леша меня легко подхватил на руки.
— Ты стала вообще, как пушинка, — интимно проговорил он мне на ухо.
«Мама? Мама?» — неожиданно взорвалось понимание слова в моем мозгу.
— Ты мне кое-что должен пояснить, — прикрывая рот проговорила. — И можно меня в ванную комнату. Мне надо умыться.
Обратный отсчет прод… 5…
Окончательно пришла в себя только через несколько дней. И это произошло так раз, — и я подняла глаза, словно очнувшись ото сна.
— Кремовый цвет сейчас очень в моде. Но мне кажется кремовый для такой юной девушки, как ты. — Валерия Константиновна отложила очередной модный журнал и закончила фразу не впопад. Странно при чем здесь я? Мы просто обсуждали сезонные тенденции. — Слишком… вычурно будет смотреться. А вот белый или шампань — вполне.
Я едва не подавилась орешком, когда каталог свадебных нарядов неожиданно оказался перед моим носом.
— Валерия Константиновна! — едва ли слышно проговорила, поднимая на нее удивленный взгляд.
— Ну, Марина, мы же все взрослые люди. Надо смотреть трезво на вещи. У вас с Алешкой будет ребенок. Вы молодые, активные… В конце концов, мне кажется, ты за традиционные отношения.
«Хлоп-хлоп!»
— Ребенок должен расти в семье! — она смотрела на меня строго, с некоторой долей превосходства. Наверное, именно это меня больше всего и задело.
Все эти дни, пока я свыкалась со своим самочувствием под наблюдением приглашенного врача, у меня едва ли могло сложиться какое-то мнение об чите Строковых. Отец семейства остался в столице — был занят какими-то делами, Алексей тоже пытался восстановить работу предприятия — видела я его только по вечерам, меня же передали на попечение их главной женщины. Она казалась мне довольно замкнутым и строгим человеком, сказать про нее что-то плохое я тоже не могла. Со мной она была предельно добра и вежлива, всячески пытаясь облегчить мое существование.
Раз она даже сказала такую фразу: «Ты не смотри, что я холодна. Я сама по себе такой человек. Но ты мне нравишься. Кажешься довольно милой.»
«Спасибо Господу и за малые милости!» — подумала в тот момент я и успокоилась.
Почему-то после этого я действительно стала проще относиться ко всей сложившийся ситуации и легче ее воспринимать. Все люди разные, ну вот она такая. И как у «такой» можно что-то расспросить? Да никак!
А мне повезло. Меня холят и лелеют. Лешка вообще относится ко мне как к фарфоровой кукле, словно тронь и я развалюсь.
И почему же сейчас, при упоминании семьи и свадьбы меня так бомбануло на эмоции.
— Валерия Константиновна! — повторилась. — О каких семейных ценностях идет речь?
Я подскочила на ноги, отбросив журнал в дальний угол стола. Женщина же глубоко вздохнула и спокойно поднялась следом.
— Ты хочешь сказать: тебе не нравится мой сын? — размеренно протянула она.
— Нравится! — зло выдала, сквозь зубы.
— И ты ему нравишься! Он даже меня сюда притащил. — Скупо улыбнулась она: — чтобы ты не потерялась опять. Про ребенка уже молчу.
Видя, что сверкнувшая молния над моей головой больше не предвестник дождя, она спокойно села на место и взяла отброшенный мною журнал в руки.