— По осторожней, — говорит своим грубым, но привлекательным голосом, заворожив мои уши этими нотами, а сам не прячет своей ухмылки, чуть припуская очки, обращает внимание на мою грудь и красивый узор поверх нее. — Наверное, кофе был очень вкусным, — нахально подмечает, а я краснею на глазах.
— Конечно, — собравшись с духом, отвечаю, но голос предательски дрогнул, — в следующий раз испробуйте сами, вдруг вам понравится, — не удержав язык за зубами, язвлю мужчине, а потом просто продолжаю идти к лифтам, оставив славного парня стоять на месте. Влетев в кабинет, меня встречает Лерка, и тут же сует целую кипу бумаг на подпись новому начальству.
— Ну, ты подожди, — я мотаю головой, как болванчик, — переоденусь и буду тут, как штык. Лерка застучала своей ножкой, цокая каблуком.
— Васька, черт возьми, — чуть ли не ревет коллега, — меня саму сейчас тут на костре поджарят, если начальница обнаружит мое отсутствие.
— Вера Ивановна не инквизитор, — оправдываю женщину из отдела кадров, — просто улыбнись и войди, как ни в чем небывало, — жму плечами и принимаю бумаги под роспись, свою личную, с этим у нас очень серьезно. Лера хватает свою папку и тут же ее след простыл в моем отсеке. Загружаю компьютер, готовлю папки, разложив заведомо по классификации важности, разноцветные клейкие ленточки в помощь, так мы условились с Борисом Артёмовичем, для экономии общего времени. Тянусь к ручке через кипу еще одних документов, но внимательно просматриваю почту, естественно, сбиваю стакан и вся моя драгоценная, разноцветная пластмасса летит на пол.
— Да чтоб тебя! — негодую, но отодвигаю свой стул и лезу под стол, собирать ручки и карандаши. Слышу скрип двери в кабинет, а потом и голос Веры Ивановны, а с ней следом своего нового начальника.
— Василиса Андреевна очень компетентный сотрудник, — женщина представляет меня начальнику во всех красках. — Артём Борисович, ваш отец, настоятельно рекомендовал не заменять секретаря, потому что вам будет проще влиться в работу. Девушка в курсе всех дел, что велись им самим в последние пару месяцев. Васили… — она замолкает, когда на месте никого не обнаруживает.
— Я здесь, — подаю свой голос и вскакиваю, но тут же бьюсь головой о столешницу. — Ай! — тут же хватаюсь за свою черепушку, стараясь обезопасить ее от повторного удара, если умудрюсь вновь приложиться ею о дно стола.
Крепкие мужские руки помогают мне выбраться из-под стола. Я поднимаюсь и тут же взираю на лицо этого благородного мужчины, твою ж мать, того самого, в которого врезалась внизу у входа. Сама машинально протягиваю руку, то ли краснея, то ли бледнея, но крепко жму его теплую большую ладонь, на которую все-таки опускаю глаза. Молодой человек сжимает в тонкую полоску губы, принимая самый серьезный вид, на который способен, наверняка уже не довольный тем, что будет работать в паре с такой растяпой, а ведь иначе и не скажешь.
— Что ж, — сдержанно отвечает, но из своей руки не выпускает мою, хотя я слегка ослабила ту, чтобы прервать наше пожатие, — сработаемся, — как-то скептически произносит, словно сам верит в это с трудом.
Вера Ивановна улыбнулась нам обоим, затем оставила наедине. Босс Боссыч оценивающе прошелся по всему кабинету, прикидывая, что можно тут изменить по своему усмотрению, а потом вновь вернул свой карий взгляд на меня, прищуривая глаза.
— Василиса Андреевна, — проговаривает мое имя, будто пробует на вкус звучание. Я киваю, готовая получить распоряжение, а тем временем пытаюсь освободить свою руку из капкана Боссыча, на что тот даже не реагирует на мой дискомфорт. — А сделайте нам по чашечке кофе, — подмигивает, и только после этого размыкает свой замок. Быстро мотнув головой, я направилась в кухонную зону, но молодой человек окликает меня у выхода из кабинета: — Василиса…