Создание домика было для меня отдушиной. Я много думал о том, что должно быть внутри. Снаружи я выпилил много окон – хочу, чтобы внутри было много света. С сохранением тепла в доме были некоторые проблемы. Возможно, я буду здесь жить только весной, летом и ранней осенью. Короче, когда снаружи будет достаточно тепло.
Я уже собрался идти домой, когда услышал голос снизу, из-за которого покрылся мурашками. Голос был девчачий, и она спросила:
– Что ты делаешь? – я опустил глаза вниз, там стояла Николь.
– Строю крышу.
Она рассматривает домик, его странно расположенные окна и смешанные цвета фасада.
– Что это?
Она первая, кто увидел мое творение, мой секрет. Теперь не получится это скрывать. Странно, я должен бы злиться на нее за такое вторжение, но этого не происходит. Я только немного взволнован тому, что она здесь.
Глава 4
В тот момент, когда я увидела, пожалуй, самого странного парня из всех, которых когда-либо встречала, сидящего в домике на дереве – я решила, что мне это кажется. Этот парень вообще бывает на твердой земле?
Я оглянулась вокруг, пытаясь убедиться, что это не сон. И действительно – вокруг все тот же плотный лес, моё тело также ноет и просит влаги как собственно и пять минут тому назад, когда я искала ручей, к которому меня отправил отец.
Вольф спустился по лестнице и подошел ближе. Было видно, что он осторожничает, но уже не так, как при первой встрече. Что-то мне подсказывает, что он не хочет меня здесь видеть.
– Привет, – говорит он. – А где твое ружье?
– Я не на охоте.
– То есть ты не носишь его даже для безопасности? В любой момент ты могла бы столкнуться с милым животным, которое захочешь убить.
– У меня есть нож, – объяснила я, демонстрируя оружие, что лежало в моем заднем кармане. – Как раз для тех случаев, когда я встречаю Бэмби, – кажется, он не понял, шучу я или говорю всерьез. Я же не улыбалась, не желая помогать ему в разгадке.
– Эмм, а как ты тут оказалась?
– Услышала стук.
– Ты гуляла по лесу одна?
– Не совсем гуляла. Я искала ручей по поручению отца.
Вольф указал в том направлении, куда я и собиралась:
– Надо спуститься с холма, пройти где-то минут десять, только ручей почти пересох.
Мне всё равно нужно увидеть его своими глазами.
– Хорошо, спасибо, – сказала я и развернулась, собираясь продолжить свой путь. Однако странное ощущение необходимости задержаться не отпускало меня.
– Подожди, – быстро произнес он. – Если хочешь, могу показать, где у ручья более глубокий бассейн. Правда, это немного подальше. Вдруг ты захочешь поплавать...
– Спасибо, не нужно, – отрезала я. – Я найду.
Если он решил, что я иду к ручью, чтобы искупаться, то не стоит его переубеждать. Незачем объяснять, что моему отцу просто нужно знать, где находятся все ближайшие источники воды.
Он ничего не ответил. А я не могла сдвинуться с места. Наши взгляды задержались друг на друге немного дольше, чем нужно, пока я не отвернулась, делая вид, что решила лучше рассмотреть лес.
– Хочешь, проведу экскурсию по моему дому? – наконец спросил он. – Из его окон открывается чудесный вид.
– Почему ты решил построить дом именно здесь?
– Не знаю, но этот дом – мой храм одиночества.
Теперь, уже я не понимала, шутил он или говорил всерьёз. Поэтому не ответила. Может, «храм одиночества» – это часть его странной религии.
Он придвинул лестницу и махнул рукой, чтобы я шла за ним. Мне не захотелось сопротивляться.
Интерьер дома очень удивил меня: старые окна, полы со щелями, такие же стены. Спасало положение только то, что дом находился посреди леса. Но было такое ощущение, что создатель этого дома явно много пил, раз решил построить дом целиком из окон в разноцветных рамах.
– Так все же, для чего ты его построил?