Но вместо этого получается:
– То есть, там что-то вроде церкви?
– Там, похоже, живет группа хиппи, которые используют духовность как прикрытие для выращивания травы.
Я вспоминаю Вольфа, парня из леса (и уже не в первый раз). Он странный и сколько бы я ни думала, у меня не получается приобщить его хоть к какой-то категории людей. По-моему, он полная моя противоположность – я-то скучная девочка-ботаник азиатской внешности, обученная охоте.
Знаю, что для людей я – тихоня. Потому что в классе сидела спокойно, не поднимала руку, чтобы другие могли ответить, поскольку знала все ответы на вопросы.
– Давай-ка я кое-что тебе проясню. Мы больше не в военном городке, здесь, в гражданском мире куча сумасшедших – и твоя работа держаться в стороне от этого, понятно?
– А с кем же мне дружить?
– Ни с кем. У тебя есть сестра и этого достаточно.
Я отвернулась к окну и закатила глаза. До чего бредовая идея дружить с Иззи. Он вообще давно ее видел?
– Мы с ней немного разные.
– Не спорь. Вы с Иззи – семья, вам ничего не должно мешать общаться.
Я подавила громкий вздох.
– Хорошо, пап.
Я слышала от него подобное и раньше. С моей стороны глупо было бы затевать этот разговор, зная, что он ни к чему не приведет. Хотя, может, просто Иззи настолько женственней меня, что он считает, что ей необходим телохранитель?
Он вообще ее не знает.
Когда мы возвращаемся домой из продуктового магазина, я помогаю папе выгружать еду из пакетов. Ее так много, что её наверняка хватит на ближайший месяц.
Отец работает в полнейшей тишине. Интересно, надеялся ли он увидеть маму дома?
В кухне он уже распределил шкафы для еды. Я стараюсь положить всё в точности предназначенное для этого место.
Когда не осталось ничего, кроме гигантского мешка сухого риса и пустой канистры, я стала искать отца, чтобы узнать, что с этим делать. У нас уже был случай, когда моль в кладовой всё сожрала. Перерыв весь дом, я нашла отца, сидящим в своем офисе. Он что-то просматривал и иногда делал заметки на страницах.
– Гм… – пытаюсь привлечь его внимание. – Что делать с рисом?
Он нахмурился, как будто не понял вопроса, и эта неопределенность в его глазах пугает. Обычно он выглядит самоуверенно, а тут он показался мне даже хиловатым и как будто постаревшим. Я даже вижу проблески седых волос на голове и глубокие морщины вокруг рта и глаз. Раньше я этого не замечала.
– Я собираюсь уехать на некоторое время, вам придётся побыть одним, – говорит он.
Мне нужно время, чтобы осознать сказанное. А пока я молчу. Не знаю, что ответить.
– Куда ты собираешься?
– Искать маму.
– И сколько ты будешь её искать?
– Столько, сколько потребуется.
– И мы с Иззи будем здесь одни?
У нас ведь даже нет телефона или интернета. У отца был план жить за счет солнечных батарей, но мы их еще не установили.
Хорошо, что хоть электричество есть.
– Да. Здесь достаточно еды, я оставлю вам немного денег. И ружье.
– Но... – вырвалось у меня, прежде чем я успела подумать. Это самое нелюбимое его слово.
Отец строго смотрит на меня.
– Все будет нормально.
В моей голове тысяча вопросов, но пока я их формулировала, отец дал мне какую-то книгу. Я вижу что это «домашняя» книга, где он записывает все, что считает связанным с семьей.
Это какой-то неясный документ, который он написал для мамы, сестры и меня пару лет назад. В него мы, собственно, никогда не смотрели, зато отец к этой книженции обращался при каждой возможности.
Я беру книгу в руки и сжимаю так крепко, как будто я тону, а книга может меня спасти.
Значит, я и Иззи одни в этом разбитом доме, в самой глуши. Звучит ужасно. Но отца это не волнует, он хочет, чтобы я доказала, что смогу выжить в этих обстоятельствах.
Я вглядываюсь в небо, как будто там что-то может быть написано.
Существует миллион причин, почему оставить нас тут вдвоем – плохая идея, но отец просто не сможет сидеть и ждать.
– Где ты будешь ее искать? – наконец спрашиваю я.
– Тебя это не должно волновать, – по его взгляду видно, что он считает, что я «недалекая».
Еще больше вопросов возникает, если подумать о том, что что-то может случиться, ведь мне даже позвонить некому. У отца нет телефона, он думает, что в них нет необходимости. К тому же по нему правительство легко может отследить наше передвижение. Телефон есть у сестры, но связь тут почти не ловит.