Сначала я подумала, что ребята из Садханы странные. Как беспризорники, которых мы видели однажды на экскурсии в Голливуде, когда смотрели достопримечательности. Но чем больше я с ними общалась, тем сильнее они мне казались полной противоположностью сестре и папе, то есть это был тот тип людей, с которыми я могу совершенно расслабиться.
Вдобавок Кива был таким зажигательным. Я думаю, что я ему понравилась.
Потом, когда они подвозили меня до дома прошлой ночью и сказали мне о вечеринке, мне показалось, что моя жизнь, наконец, стала обретать какой-то смысл. Я чуть не расплакалась – так я была счастлива. Если серьёзно – это были слёзы счастья.
Но позже я, конечно, вернулась в суровую реальность, к настолько опротивевшему дому, что я не могла допустить, чтобы меня высадили на вершине холма. Я сказала им остановиться на полпути до дома, а дальше я пошла в гору пешком. На полном серьёзе. Я соврала, сказав, что не хочу, чтобы кто-то видел, что меня подвозят, что родители думают, что я пошла прогуляться по лесу.
И как подготовиться к вечеринке, когда в кране нет воды? О Боже. Мне пришлось стоять в ванне, поливая себя из трёхлитровой канистры. Без всяких шуток. Николь сказала, что я могу взять только одну канистру, но я вылила три, и вообще меня не волнует, что мы останемся без воды, потому что это не моя вина.
Я собираюсь благоухать на вечеринке. И ничего важнее этого нет.
Глава 9
Я смотрю с карниза домика на старом дереве, как люди приходят на вечеринку. Большинство из всех, кто прибыл (в том числе и люди) редко смотрят наверх, так что я могу их разглядеть и остаться незамеченным. Многие лица мне знакомы – это люди из города, несколько стариков, которые живут на окраине деревни с самого её основания, и куча маминых дружков из её прежней компании. Это не сулит ничего хорошего её обету трезвости. Я прочитал огромное количество литературы на эту тему. Я знаю, что лечение предполагает избегать встреч с давними приятелями, иначе мама скатится обратно к старым привычкам.
Но, как сказала Хелен, мне надо позволить ей самой выиграть или проиграть. Я не отвечаю за её решения.
Общаясь с Анникой, я никогда не мог угадать её настоящих намерений. Возможно, она действительно хочет оставаться трезвой, а, может, просто врёт сама себе. Мне кажется, что Николь не хочет, чтобы я смотрел на людей, приходящих один за другим, но я жду кое-кого. Я вижу, как Лоурел возвращается из города с Паули, они несут на вечеринку сумки со льдом. Вот кто меня, наконец, обнаружил. Только они могли бы додуматься взглянуть на домик на дереве.
– Эй, лузер, – говорит Лоурел. – Спускайся сюда и помоги мне донести этот чёртов лёд.
– Я занят, – отвечаю я.
– Ждёшь особого гостя? – спрашивает Паули.
– Вроде того.
– Ты просто отлыниваешь, – говорит Лоурел, которая хорошо меня знает.
– Всего понемногу, – отзываюсь я, но теперь, когда моё убежище раскрыто, мне приходится спуститься.
Темнеет, и воздух наполняется густым дымом от травки. Мы тащим сумки к кулерам, стоящим в ряд во дворике, и начинаем закидывать лёд в бесконечные ёмкости с пивом. Я стискиваю зубы при мысли обо всех соблазнах, которые окружают здесь Аннику.
Я не могу проконтролировать всё, что она делает, а моей задачей всегда было следить за ней любым доступным способом.
Лоурел хватает меня за руку и пытается вытолкнуть по направлению к звукам музыки и голосов позади дома, но я врезаюсь пятками в землю и сопротивляюсь.
– В чём дело? – спрашивает она.
– У меня не то настроение, чтобы лезть в эту шумиху.
– О, ничего себе, какие новости, – она закатывает глаза. – Пойдём, ну пожалуйста. Я хочу с кем-нибудь потанцевать.
– Я уверен, ты найдешь кучу партнёров по танцам.
Стремительно проносясь мимо нас, Паули хватает Лоурел:
– Я буду твоим партнёром, крошка.
Она умоляет спасти её, но я просто стою и смотрю, как Паули увлекает её за собой. Ничего страшного в том, что он воспользуется Лоурел, когда она обкурится или напьётся, хотя нормальных людей это беспокоило бы. Лоурел нравится, когда ею пользуются.
Она бы никогда это так не назвала. Но она милая, и необычная, и любит всячески привлекать внимание. Гремучая смесь. Раньше я пытался защитить её от самой себя, но за все годы я понял, что это также эффективно, как пытаться защитить маму от алкоголизма или пытаться остановить кого-то, одержимого идеей. Бесполезная затея.
Я направлялся обратно к укрытию в домике на дереве, когда тяжёлая пятерня хлопнула меня прямо по спине, вот и старина.