Сомневаюсь, что папа хранил бы что-то важное здесь. У него есть огнеупорный сейф, в котором он хранит вещи, вроде наших свидетельств о рождении, револьвера и кто его знает чего ещё. Он сказал мне, что револьвер нужен на крайний случай, только если всё остальное оружие украдут, он обещал, что даст мне код к замку, но так и не сказал.
Папина картотека – настоящий антиквариат, папа унаследовал её от своего отца. Она выстругана из массивного дуба, а замок, кажется, не так сложно открыть. Я открываю ящик с инструментами и достаю тот, который, скорее всего, подойдёт к скважине. Не подошёл. Я проверяю остальные инструменты, но все они слишком большие, так что я открываю ящик стола и роюсь в поисках скрепки.
Я разгибаю ее, чтобы конец вошел в скважину, и после нескольких попыток я ощущаю всплеск ликования – замок открылся.
Я выдвигаю три верхних ящика и пробегаю глазами по заголовкам карточек, все до одной тщательно выведенные папиным почерком и расположенные в алфавитном порядке. Я даже не знаю, что именно ищу. Верхний ящик начинается с «Авто», заканчивается карточкой «Имущество» и не содержит ничего многообещающего.
Наугад я вытаскиваю папку «Военное оборудование» и открываю. Внутри лежат несколько руководств по эксплуатации пистолетов, пара распечатанных статей из интернета о моделях ружей и все папины лицензии на оружие. Оружия у него много, но не всё зарегистрировано.
Я кладу папку обратно и закрываю ящик, потом открываю следующий, который начинается с заголовка «Информация по доходам» и заканчивается папкой «Отставка». Названия папок ассоциируются с занудными документами внутри, и я чувствую себя по-дурацки, воображая, что точно найду здесь что-то, что прольёт больше света на жизнь родителей. Я достаю наобум документы с названием «Домашнее хозяйство», потому что обложка на них потёртая, а ещё заголовок выбивается из алфавитного порядка.
Положив папку на колено, я открываю её. Сверху лежит чек от холодильника марки GE, ниже – статья о том, как чистить ковёр от камней. Я пролистываю страницы, все с подобным содержанием. Очень занимательно.
После того, как я кладу папку на место, я открываю нижний ящик и снова ищу заголовки, которые подтолкнули бы к чему-то полезному. Меня привлекла надпись «Паспорта», потому что я вообще-то не сомневалась, что папа хранит наши паспорта в несгораемом сейфе. Когда я открыла папку, прямо передо мной оказалась копия свидетельства родителей о регистрации брака. Я беру её и разглядываю вблизи. Тут есть их полные имена, даты рождения, они поженились в военном городе Форт Льюис, штат Вашингтон, который находится рядом с маминым колледжем.
Я делаю расчёты и впервые узнаю, в каком возрасте мама вышла замуж за папу. Ей было двадцать один, а ему – тридцать четыре. Тринадцать лет разницы?
Я пытаюсь представить, как я через пять лет выхожу замуж за тридцатичетырёхлетнего мужчину, и живот неприятно сводит.
На фотографии они молодожёны, стоят на фоне церкви, мама одета в простой белый сарафан, на папе – армейские джинсы. Они улыбаются, будто им от этого больно. Мама кажется такой юной, я могла бы дружить с ней сейчас.
Я никогда прежде не удивлялась разнице в возрасте родителей. Когда я была младше, меня не смущало то, что у папы седые волосы, а у мамы нет.
Я не сомневаюсь, что даже через миллиард лет папа не разрешил бы нам выйти замуж за того, кто намного старше нас, даже если нам уже будет по восемнадцать-девятнадцать лет. Он с ума сойдёт, это точно.
Тогда почему он женился на маме?
Я добавлю этот вопрос к остальным в блокноте.
Я достаю лист из-под свидетельства о браке, это мамино письмо к папе, написанное всё тем же аккуратным почерком синими чернилами на тонкой белой бумаге в линию.
Милый Джеймс,
я скучаю по тебе. Как у тебя дела в Боснии? Я знаю, что прошёл всего месяц с твоего распределения, но всё же не могу не сказать, что я как жена военного, отрезана от всего мира. Мне одиноко. Если бы я только знала, как мне будет одиноко, вряд ли я бы согласилась идти на танцы в офицерский клуб год назад, или согласилась бы потанцевать с тобой, или дала бы тебе потом свой номер телефона, или согласилась бы с тобой пообедать. Я не жалею о нашей встрече и том, что влюбилась в тебя, но лучше бы я поняла ещё тогда – как это тяжело.
Я стараюсь держаться и думать о школе, но произошло то, о чём ты должен знать. Я беременна, на восьмой неделе, если быть точной. Я регулярно принимала противозачаточные таблетки и не знаю, как такое произошло. Я хотела бы сказать тебе лично или хотя бы по телефону, но каждый раз, когда нам удаётся поговорить, я просто не могу выдавить из себя ни слова.