— Раз Альвир жив, а этот серый все еще околачивается на нашей территории, то ты прав. Это скорее всего охотник, и пришел он по мою душу.
— Почему же не ловец.
— Слишком мелко для меня, и члены ордена об этом знают, — я нервно зашагала по небольшой общей гостиной, что соединяла две спальни воинов.
— Гарзиф? — предположил советник. И его версия не была лишена логики.
— Все возможно. Это уже не первая попытка. Только раньше он присылал своих, — я устало провела ладонью по лицу. Как же мне надоели эти попытки вернуть мою персону на родину или отобрать унаследованные от матери территории.
— Может, Верховный? — новое предположение.
— И этот мог. В их желании сместить меня с поста главы клана я убедилась еще на пяти первых похищениях и четырех попытках убить: утопить, обезглавить, отравить и выдать меня за самоубийцу, скинув в океан с колом в сердце.
— Фантазия у них, однако, не плохо работает, — и не выдержав моего мельтешения, демон схватил меня за талию и усадил рядом с собой на жесткий диван.
Кровожадный Сиран, откуда в моем замке такая отвратительно неудобная мебель?! Пора поговорить с управляющим на эту тему.
— До них никак не дойдет, что все мы будем грызться и кусаться за свою землю и свободу до последнего, — голова медленно опустилась на плечо верного друга. Его единственный глаз ярко блеснул в отсвете свечи и уставился куда-то вперед.
— Мы все благодарны тебе, малышка. Все сто девятнадцать демонов личной гвардии наследника и их глава. За твое счастье и отвоеванную свободу мы будем рвать когтями и самого Верховного, — и теплая улыбка, что заставляет мои тревоги на время улечься, медленно, но верно занимает свое место на смуглом лице главы личной гвардии наследника демонов.
Совет 3
Священнодеятель всегда враг!
И снова утро, и снова недоброе. Одна радость, сегодня меня придут убивать. И не абы кто, а сам глава ордена Света, Рамир Сияющий. Такое событие я ни за что не пропущу.
Приведя себя в порядок, дала указание выставить парочку скелетов у входа в замок, обвешать балконы паутиной, напустить пауков и измазать кровью ворота. Пусть светлые издали видят, кому идут кол в сердце забивать. Хотите мрачный заброшенный склеп для жертвоприношений вместо замка, получайте.
Ровно в полдень из-за холма выглянула целая процессия. Люди в белых хламидах и с изображением серебряного кинжала на груди и знаменьях чинно вышагивали по вампирской земле, а их одеяние, волочащееся почти по земле, отлично скрывало трясущиеся ноги.
Как раз когда представление достигло ворот, на соседний балкон вышел Лициан.
— Они настроены решительно. Не боитесь, что отправят вас на тот свет для очищения души.
— А вы не сильно образованы, принц. По мнению священнослужителей, у вампиров нет души, — на этой фразе я отвернулась от человека и направила все свое внимание на десяток служек, что в ужасе жались к главной повозке. Видимо, задумка с кровью произвела нужный эффект на неокрепший людской разум.
Но вот ткань зашевелилась и из недр передвижной пыточной вылез грузный старичок лет семидесяти. Его карие глаза уже поблекли, а волосы давно потеряли свой истинный цвет. Но было бы величайшей ошибкой недооценить главу ордена Света. Белый посох венчал треугольный сапфир, а бело-золотые одежды выглядели торжественно и имели своей целью пролить свет на это пристанище нечисти.
— Твари мрака, знайте! Я пришел отправить вас в непроглядную тьму нижнего мира. Туда, где вам самое место. Так убойтесь же нашей магии и падите ниц. Раскайтесь в своих грехах, и я милостиво отпущу вас во мрак, из которого вы вышли.
На последних словах Рамира я не выдержала и прыснула в кулак. До чего же торжественно он говорил. Даже служки заслушались и приосанились, гордясь своим лидером.
— Никогда я не сдамся. Тьма моя мать. Убийство и насилие моя стезя. Ты падешь от моей руки! — не менее громко и с большим апломбом ответила я.
А на поляне перед моим замком уже стали собираться жители города. Они обожали такие представления, что мы устраивали раз в три-четыре месяца. А для меня эти баталии были глотком свежего воздуха в душной комнате насущных проблем. Именно сейчас я по-настоящему развлекалась, пугая до икоты глупых фанатиков и переспоривая светлых на их же поприще.
Томить своих незваных гостей не стала и шустро спустилась вниз, где мечами и копьями бренчало светлое воинство.