Пока пытался осмыслить произошедшие, Арика подняла бунт. Замечаю подружку Тарунэль. Что она видела? Что, вообще, здесь произошло? В любом случае, надо остановить их перебранку. Беру свою жену заруку и обнимаю.
- Прошу, остановись. – И она послушно замолкает.
Украдкой вдыхаю ее запах. Такая уютная и податливая, как я раньше не замечал этого?
Тепло покалывает кончики пальцев, словно пытаясь выйти наружу.
Наваждение! Это все какое-то наваждение! Чтобы стряхнуть его с себя, отправляю Арику со служанкой. Пусть уходит, а мне….
Мне надо разобраться в том, что здесь произошло.
Теперь я старательно избегал свою жену. Свести все контакты с ней к минимуму – вот была моя задача. Утром, мы все же встретились за завтраком, но я дал понять, что не стоит расценивать минутную слабость как изменение в наших отношениях. Между нами все по-прежнему! В конце концов, она моя жена и нет ничего постыдного в том, что супруг ответил на поцелуй. Но на большее, пусть не насчитывает.
Собираясь к Асприду, мне показалась странной покорность Арики. Никаких истерик, уговоров и слез, хотя это так свойственно женщинам, когда им предпочитают других. Арика знала, что вместо нее я беру на этот праздник другую и молчала. Не к добру это. Слишком не похоже на мою жену.
Странное предчувствие преследовало и я все чаще ловил себя на том, что озираюсь по сторонам. Заметил Оаланту с Томасом, но обиженная сестра даже не подошла поздороваться. Почему она не может принять мое решение? Эта ее странная дружба с Арикой до сих пор осталась для меня загадкой.
Тарунэль восхищалась богатством приема и я с радостью рассказывал ей о гостях праздника. Для нее это все было в новинку. Любимая восхищалась золотыми блюдами, арками с лепниной и цветом отделочного мрамора. Женщины такие странные существа. Во дворце всего этого в избытке, но там ее это не впечатляло. Улыбнулся.
Хорошее настроение пропало, когда к нам подошла супруга Юлиуса. Хитрый и расчетливый тип сошелся с одной из самых надменных дам брачного возраста. Как они еще не потравили друг друга?
- Доброго вам вечера,господин Даловар. Вы не представите мне свою спутницу?
- Рад видеть вас, Мари. С удовольствием представлю вам прекраснейшую Тарунэль. Этот вечер был бы сер и уныл, если бы она отказала составить мне компанию.
- Наслышана, но впервые имею честь встретиться лично. Если я не ошибаюсь, Тарунэль, вы одна из наложниц гарема Владыки?
Мари явно имела намерение оскорбить. Ядовитый язык был отличительной чертой этой семейки.
- Как жаль, что сегодня не удалось встретить вашу жену. Мой муж о ней так восхищенно рассказывал, что я воспылала любопытством.
- Тарунэль не просто наложница. Она моя спутница и будущая госпожа Даловар. Этот вопрос я как раз и решаю с вашим супругом.
Раздражение в моем голосе, Мари не могла не заметить, но ничем не выдала этот момент. Она посмотрела на Тарунэль с легкой улыбкой.
- Желаю приятно провести вечер.
- Ушла, даже не перекинувшись со мной парой любезных фраз. Какая невоспитанность! – Тарунэль обиженно поджала губы.
Я знал, как утешить даму моего сердца, но неожиданное заявление музыканта не дало этого сделать.
- Госпожа Арика Даловар просила минутку внимания. Она хотела исполнить песню в подарок.
Какого черта? Арика здесь? Как это возможно?
- Дорогой, ты не говорил, что она тоже будет на празднике. Мне неудобно…
Я обнял любимую, пытаясь успокоить.
- Это какая-то ошибка, ее не может быть здесь. – Прошептал ей, наклонившись ближе.
И тут, появилась Арика. Она стояла одна.
Когда наши взгляды встретились, тело пробило током.
- Госпожа Арика, подойдите, пожалуйста, к музыкантам.
Она пошла к ним. Шла медленно, я видел, как дрожала ее рука, когда она подала ее мальчишке. Что задумала моя жена на этот раз?
Некоторое время она стояла молча и мне показалось, что в ее глазах блеснули слезы. «Вспомни меня» - Опять этот шепот в голове.
Она запела…
Картинки…. Картинки и обрывки фраз лавиной водопада проносились перед глазами. Это были воспоминания. Забытые воспоминания.
- Пойдем отсюда, мне нехорошо. – Потянула за руку Тарунэль, но я не отозвался. Эта песня не давала уйти. Такое чувство, что дослушать ее до конца было жизненно важно.