Если полковник и пытался меня этой фразой смутить, то эта его идея оказалась неудачной.
— Я по своей воинской сущности и по профессии, товарищ полковник, диверсант. А диверсант и киллер — это понятия слегка родственные, — заявил я.
Я вовсе не утверждал, что сам являюсь киллером, только признал, что диверсанту стать таковым гораздо проще, чем, к примеру, охранником. Хотя это тоже возможный вариант, потому что настоящий охранник обязан знать все методы работы диверсантов. Уверен, что у меня, при моем серьезном и даже скрупулезном отношении к любому делу, за какое бы я ни взялся, были все шансы стать отличным охранником или даже начальником службы безопасности в серьезной структуре.
Глава 4
В подвальное помещение я спускался по лестнице, уже знакомой мне, и встретился с майором Владимировым. Он зашел сюда из одного крыла здания, я — из другого.
При нем была спортивная сумка, точно такая же, как у меня. Однако я сомневался в том, что мы приобретали эти вещицы в одном и том же магазине. Нет, вовсе не потому, что моя имела куда более старый, почти затасканный вид. Я покупал свою сумку в далеком южном регионе, куда майор Владимиров, как мне почему-то сейчас подумалось, предпочитал не ездить.
Алексей Викторович собирался принять участие в занятиях по рукопашному бою. Я согласился с этим и был уверен в том, что он решился поступить так не просто ради поддержания спортивной формы. Бывший боксер думал что-то доказать мне или кому-то еще. Скорее всего, желал громко заявить, что чего-то стоит.
Короче говоря, я предвидел возможность нового поединка в противостоянии двух мощных силовых структур.
Однако внешне это я никак не проявлял, даже наоборот, изобразил, будто майор появился тут весьма кстати, о чем сразу же сообщил ему:
— Очень хорошо, что вас встретил. А то я даже не знаю, где в вашем спортзале раздевалка.
— У нас раздевалки отдельные. Одна для тех, кто занимается, вторая для тренера и командования, когда оно вдруг надумывает жирок сбросить. Но сегодня высокое начальство заниматься не планирует, ему, как обычно, не до нашей повседневной суеты. Поэтому вся комната предоставляется в ваше распоряжение. Дверь в противоположной стене от общей раздевалки. Ключ, как я полагаю, должен находиться в замке.
— Спасибо вам, — вежливо поблагодарил я и полюбопытствовал: — А вы занятия спортом давно забросили?
— Двенадцать с небольшим лет назад. Но до этого я шестнадцать годков подряд упорно тренировался. В раннем детстве начал и сейчас еще нахожусь во вполне приличной форме. По крайней мере, за свое умение ударить я отвечаю. Потому рекомендую вам быть осторожнее.
— А вы никак планируете провести со мной спарринг? — Я сделал вид, что удивился.
— Если вы не будете возражать, — ответил майор с мушкетерской галантностью.
— А вы не боитесь, что я вас просто изуродую?
— Нет. Не боюсь. Я постараюсь этого не допустить, неплохо умею за себя постоять.
— Вы по какому разряду боксировали, товарищ майор?
— Я, товарищ подполковник, был когда-то кандидатом в мастера спорта.
— Были, говорите. Значит, сейчас в себе не уверены?
— В боксе звание кандидата в мастера спорта требуется каждый год подтверждать, хотя я знаю, что большинство спортсменов этого правила не придерживаются.
У меня в бригаде были два сослуживца-офицера со званием мастера спорта по боксу. Получали они его еще в советское время и говорили мне, что современные мастера по уровню могут сравниться только с тогдашними перворазрядниками. Один из них был полутяжеловес, другой — тяжеловес. Я спокойно тренировался и не раз спарринговал с ними. Поэтому звание кандидата в мастера меня не сильно волновало.
— А в каком весе вы боксировали?
— До семидесяти пяти килограммов. Второй средний вес. Так это тогда называлось. Сейчас какие-то другие категории.
— Да, кажется, хотя я весовыми категориями не сильно интересовался. Случайно где-то узнал и нечаянно запомнил. Кажется, сейчас не одиннадцать, а десять весовых категорий. Ликвидирован первый средний вес. Раньше ваша категория имела градацию от семидесяти одного с половиной килограмма до семидесяти пяти, а сейчас — от шестидесяти девяти до семидесяти пяти. Разрыв в весе увеличился. Но это не имеет принципиального значения. В настоящем бою бывает и такое, что ты встречаешься с природным гигантом-тяжеловесом и уступить ему не имеешь права. На тебя солдаты смотрят.
— А вам часто случалось вступать в рукопашный бой? — с неподдельным удивлением спросил майор. — Я слышал, что некоторым офицерам за все годы службы ни разу не доводилось.