Глава первая. Некуда бежать.
БЕРКУТОВ. Видите ли, поговаривают о Сибирской железной дороге; мы, как здешние помещики, заинтересованы в этом деле, - и если нет никаких физических препятствий, гор, например... ЧУГУНОВ. Препятствий и гор нет-с, плоская губерния. Только что же мы будем доставлять в Сибирь, какие продукты? БЕРКУТОВ. Продукты есть... ЧУГУНОВ. Интересно послушать-с. БЕРКУТОВ. Я думаю, вам случалось читать в газетах, что в последнее время много стало открываться растрат, фальшивых векселей и других бумаг, подлогов и вообще всякого рода хищничества. Ну, а по всем этим операциям находятся и виновные; так вот эти-то продукты мы и будем посылать в Сибирь... А.Н. Островский "Волки и овцы"
- Человека, человека давайте мне! - говорил Обломов. - Любите его... Любить ростовщика, ханжу, ворующего или тупоумного чиновника - слышите? - Что вы это? ...- горячился Пенкин. - Нет, их надо карать, извергнуть из гражданской среды, из общества... - Извергнуть из гражданской среды! - вдруг заговорил вдохновенно Обломов, встав перед Пенкиным. - Это значит забыть, что в этом негодном сосуде присутствовало высшее начало; что он испорченный человек, но все человек же, то есть вы сами. Извергнуть! А как вы извергнете его из круга человечества, из лона природы, из милосердия божия? И.А. Гончаров "Обломов"
Артем с какой-то уже бесцветной тревогой смотрел на вызывающе яркий дисплей своей нокии 7210. Неделю назад, когда Вадик подарил ему этот телефон, купленный не где-нибудь, а прямо в Финляндии, наличие красок на аккуратном дисплейчике вызывало совсем другие эмоции. Но потом, через день, они таки опубликовали свой материал, и привычный мир ушел из-под ног. Начался жесткий замес, состоящий из ударов, наносимых взревевшей системой, на которую они, идиоты, имели смелость поднять руку, и их попыток хоть как-то защититься... Теперь вот и Вадик пропал. Он должен был отзвониться час назад и не отзвонился. Сначала его мобильный просто не отвечал, а потом и совсем выключился, наверное, села батарейка. Или... Что «или» Артем думать не хотел. Но что ему сейчас оставалось делать? Думать? Так думать явно надо было раньше! Весовые категории противников были не то чтобы неравны, они были несопоставимы! Пока это выглядело не схваткой, а избиением! В один момент он, круглый дурак, фактически уничтожил свою судьбу и что куда важнее, похоже, не только свою, но и судьбы близких людей. Настоящих людей, а не тех, которые сейчас стыдливо отворачиваются и прячутся за спинами, или еще хуже, крутят у виска. Он подвел под раскаленную наковальню государственной машины друзей, которые ему верили и шли за ним! Так чего же он хотел достичь? Какой-то эфемерной справедливости? Что кто-то там, в Москве, услышит и примет их сигнал? Три раза ха-ха! Или родной край, где вроде столько порядочных людей, объединится против этих упырей? Ну да, объединится! С вилами и палками против ментов, прокуратуры и спецсредств? Последствий он недопросчитал! Даже не то, чтобы не просчитал, он тогда недопонимал этих последствий! Ему казалось, что надо опубликовать эти кричащие доказательства, заставить людей это прочитать и правда придет сама! Она выйдет на свет, рассеивая этот криминальный угар. Настолько страшны, безумны для нормального человека были обстоятельства преступлений, которые они накопали! Тогда казалось, что это должно было пронять всех. Пронять так, чтобы стало ясно - этих «нелюдей» надо непросто гнать из края сторону Сибири и Магадана, их надо изгонять из человеческого общества! Но все вышло несколько по-другому. Угар почему-то не рассеялся, а сгустился. До черной зловещей тучи над их головами. Надо признать, реакция на статью была оперативной и масштабной. Весь тираж им распространить не дали. Редакцию разнесли в щепки тут же. Простые сотрудники разбежались моментально, а они... Они оказались «террористами»! Нелепее обвинения не придумать, какие террористы? Их тут все знали с рождения как облупленных, да и кого здесь терроризировать на картофельных полях? Но, удивительно - они сразу же стали изгоями! Люди, получив информацию, не сплотились! Они испугались! Уйдя на какое-то шпионское, нелегальное положение, прячась от милиции, бандитов и еще непонятно кого, Артем, ужаснулся от этой реакции простых людей. Такого быть не должно, но его выпроваживали практически все, кого, как ему казалось, он очень хорошо знал! Плана на дальнейшие действия в таких условиях у него, конечно же, не было. Да и какой тут может быть план, когда мир вокруг словно вывернулся наизнанку? Бежать? Да и бежать то особо некуда! Автобус, поезд? То, как оперативно провели «обыски» в редакции и квартирах, говорило, что к вокзалам лучше не соваться. Все три трассы перекрыты. Милиция проверяет очень тщательно. Подняли всех, ведь террористическая угроза! Оставались надежды на «огороды», а потом окольными путями на попутке куда-то дальше... Казахстан? Сибирь? Но точно не в сторону Москвы, если вначале на нее и были какие-то надежды, то сейчас, на исходе пятого дня этой безумной игры в кошки-мышки с местной властью, с ней стало все ясно. Видимо там сидят упыри такого же сорта, что и наши! То, что Вадик замолчал, показывало, что и огородами уйти не так просто. Их искали значительные силы. На мозоль они наступили крепко! Артем резко встал и взял ключи от машины. Он больше не собирался прятаться. Тот, кто замутил эту катавасию, тот и должен первым получить по полной. Всей этой справедливостью, которая, как выяснилось, оказалась здесь нужной лишь горстке отчаянных глупцов. Артем вышел во двор с черного хода. Эта квартира, в которой они устраивали интервью с самыми запуганными фигурантами расследования, надежно хранила его три дня. В принципе в ней можно было еще посидеть какое-то время, но только чтобы это дало? Деятельные, открытые люди, они не могли сидеть как мыши в укрытии и надеяться, что угроза уйдет! Несмотря на ранее время - не было еще и семи - люди уже спешили на работу. Артем шел не таясь, внимательно разглядывая их лица. На него никто не обращал внимания, хотя их с Вадиком фотографии уже не раз показывали по местному каналу. Эта хмурость людей, их отрешенность от внешнего мира, уже не злили его. Может быть и правильно дистанцироваться от всего, что приносит проблемы, включая «террористов», подальше, благоразумно понимая что жить здесь иначе не дадут. Артем криво улыбнулся. Чего-чего, а вот благоразумности ему точно не хватало! Закончив журфак МГУ, он почему-то не остался в Москве, а вернулся сюда, домой. И занялся не бизнесом, а то, чему учили, и чем хотел заниматься всю жизнь. Создал свою газету. Он очень хорошо запомнил спокойные глаза Андрея Семенова, героя нескольких войн, боевого офицера в третьем поколении. Артем не любил высоких слов и особенно этого словосочетания, но здесь оно подходило как нигде - Семенов был военным от бога. Его слова, тогда еще ничем неподкрепленные, показались бы ему дикими и нелепыми, если бы он не знал человека, сидевшего напротив него. А он не просто его знал, он видел Семенова в бою. Та стажировка в Афгане, рядом с маститыми журналистами, полностью изменила Артема, показала ему истинную цену людей. Настоящих людей. Когда в тебя летит снаряд, эрудиция и риторика каких бы размеров они не были, в один момент сжимаются вместе с человеческим естеством. И люди реагируют на угрозу жизни, мягко скажем, по-разному. Семенов же до первой критической ситуации казался простым офицером, каких было рядом много. Но только до того момента, пока рядом не начали рваться фугасы и в человеческие тела полетели пули и осколки... До того боя Артем никогда не задумывался о том, как это страшно, когда в любое мгновение тебя может убить, и как высока внутренняя организация такого же человека из плоти и крови, который спокойно и уверенно идет на врага, чтобы прикрыть собой растерявшихся солдат-срочников, фактически еще детей, впервые оказавшимся в настоящем пекле. И когда через много лет он пришел к ним в редакцию и по-военному сухо рассказал те вещи, которые у них, людей в общем то циничных и многое повидавших, вызвали вспышку яркого недоумения с гадостным омерзением. Вроде же все блага есть, зачем творить это? Да и правда ли это? И может ли это оказаться правдой, ведь речь идет о солидных заслуженных людях, а не рецидивных уголовниках? Семенов, ушедший из армии по состоянию здоровья после очередной командировки в Чечню, организовал с сослуживцами спортивный клуб в краевом центре. И практически сразу же схлестнулся с местной властью. Конфликт развивался в двух плоскостях. Вначале офицеры попали под жесткий прессинг милиции и прокуратуры, когда под орех разделали «братков», подъехавших обговаривать условия «дани» с нового заведения. Привыкшие работать с предпринимателями, бандиты плохо знали команду Семенова и немного не учли меньшую склонность военных к компромиссным решениям. Особенно если в лицо командиру направляют ствол. В этот злосчастный для рэкетиров момент в спортзале находилось восемь офицеров, прошедших вместе с Семеновым огонь и воду... При том, что никого они серьезно не покалечили, уйти от уголовного преследования им удалось лишь получив прямую поддержку из Министерства обороны. Но и она не помогла во втором более масштабном побоище, состоявшемся через несколько месяцев после открытия клуба. Столкнувшийся с п