, говорило, что к вокзалам лучше не соваться. Все три трассы перекрыты. Милиция проверяет очень тщательно. Подняли всех, ведь террористическая угроза! Оставались надежды на «огороды», а потом окольными путями на попутке куда-то дальше... Казахстан? Сибирь? Но точно не в сторону Москвы, если вначале на нее и были какие-то надежды, то сейчас, на исходе пятого дня этой безумной игры в кошки-мышки с местной властью, с ней стало все ясно. Видимо там сидят упыри такого же сорта, что и наши! То, что Вадик замолчал, показывало, что и огородами уйти не так просто. Их искали значительные силы. На мозоль они наступили крепко! Артем резко встал и взял ключи от машины. Он больше не собирался прятаться. Тот, кто замутил эту катавасию, тот и должен первым получить по полной. Всей этой справедливостью, которая, как выяснилось, оказалась здесь нужной лишь горстке отчаянных глупцов. Артем вышел во двор с черного хода. Эта квартира, в которой они устраивали интервью с самыми запуганными фигурантами расследования, надежно хранила его три дня. В принципе в ней можно было еще посидеть какое-то время, но только чтобы это дало? Деятельные, открытые люди, они не могли сидеть как мыши в укрытии и надеяться, что угроза уйдет! Несмотря на ранее время - не было еще и семи - люди уже спешили на работу. Артем шел не таясь, внимательно разглядывая их лица. На него никто не обращал внимания, хотя их с Вадиком фотографии уже не раз показывали по местному каналу. Эта хмурость людей, их отрешенность от внешнего мира, уже не злили его. Может быть и правильно дистанцироваться от всего, что приносит проблемы, включая «террористов», подальше, благоразумно понимая что жить здесь иначе не дадут. Артем криво улыбнулся. Чего-чего, а вот благоразумности ему точно не хватало! Закончив журфак МГУ, он почему-то не остался в Москве, а вернулся сюда, домой. И занялся не бизнесом, а то, чему учили, и чем хотел заниматься всю жизнь. Создал свою газету. Он очень хорошо запомнил спокойные глаза Андрея Семенова, героя нескольких войн, боевого офицера в третьем поколении. Артем не любил высоких слов и особенно этого словосочетания, но здесь оно подходило как нигде - Семенов был военным от бога. Его слова, тогда еще ничем неподкрепленные, показались бы ему дикими и нелепыми, если бы он не знал человека, сидевшего напротив него. А он не просто его знал, он видел Семенова в бою. Та стажировка в Афгане, рядом с маститыми журналистами, полностью изменила Артема, показала ему истинную цену людей. Настоящих людей. Когда в тебя летит снаряд, эрудиция и риторика каких бы размеров они не были, в один момент сжимаются вместе с человеческим естеством. И люди реагируют на угрозу жизни, мягко скажем, по-разному. Семенов же до первой критической ситуации казался простым офицером, каких было рядом много. Но только до того момента, пока рядом не начали рваться фугасы и в человеческие тела полетели пули и осколки... До того боя Артем никогда не задумывался о том, как это страшно, когда в любое мгновение тебя может убить, и как высока внутренняя организация такого же человека из плоти и крови, который спокойно и уверенно идет на врага, чтобы прикрыть собой растерявшихся солдат-срочников, фактически еще детей, впервые оказавшимся в настоящем пекле. И когда через много лет он пришел к ним в редакцию и по-военному сухо рассказал те вещи, которые у них, людей в общем то циничных и многое повидавших, вызвали вспышку яркого недоумения с гадостным омерзением. Вроде же все блага есть, зачем творить это? Да и правда ли это? И может ли это оказаться правдой, ведь речь идет о солидных заслуженных людях, а не рецидивных уголовниках? Семенов, ушедший из армии по состоянию здоровья после очередной командировки в Чечню, организовал с сослуживцами спортивный клуб в краевом центре. И практически сразу же схлестнулся с местной властью. Конфликт развивался в двух плоскостях. Вначале офицеры попали под жесткий прессинг милиции и прокуратуры, когда под орех разделали «братков», подъехавших обговаривать условия «дани» с нового заведения. Привыкшие работать с предпринимателями, бандиты плохо знали команду Семенова и немного не учли меньшую склонность военных к компромиссным решениям. Особенно если в лицо командиру направляют ствол. В этот злосчастный для рэкетиров момент в спортзале находилось восемь офицеров, прошедших вместе с Семеновым огонь и воду... При том, что никого они серьезно не покалечили, уйти от уголовного преследования им удалось лишь получив прямую поддержку из Министерства обороны. Но и она не помогла во втором более масштабном побоище, состоявшемся через несколько месяцев после открытия клуба. Столкнувшийся с последствиями приема наркотиков у молодых ребят еще в Афгане, Семенов как никто другой в крае, знал, что это за зараза. Легко их распознав у нескольких ребят из групп по рукопашке, офицеры без труда проследили каналы распространения. Выйдя на крупный притон, вычислили весь его ролевой состав и провели спецоперацию по всем правилам военной науки, переломав и перебив значительное количество конечностей у существ, к которым слово люди уже не имело прямого отношения. Ожидаемо поддержки в краевых правоохранительных органах Семенов опять не получил. Наоборот, половина барыг оказалась тут же на свободе, а вот к ним у местной власти появились обоснованные вопросы по поводу самосуда, поджога и нанесения тяжких телесных. Семенов, несколько недоумевая, в очередной раз отправился за поддержкой в Москву. Вернулся он ни с чем. К закрытым в СИЗО друзьям. Один из прижатых в притоне дилеров неожиданно умер. Санэпидемслужба временно приостановила работу спортзала. Боевому офицеру стало до боли интересно знать, кто же стоит за этим злосчастным притоном. Методы армейской разведки легко развязали языки выпущенных на свободу продавцов. И Семенов уже не удивился выяснив, что хозяева у рэкетиров и наркоторговцев одни и те же. Вот только доказательств у него кроме выбитых признаний практически не было. Артем верил и не верил, глядя в его спокойные уверенные глаза. А потом через неделю офицер вместе с семьей погиб в своей квартире от взрыва бытового газа. Это подлое убийство, тут же было признано несчастным случаем, а в отношении его команды уголовные дела приняли серьезный оборот. Умер еще один барыга. А потом еще один. Якобы от ожогов, хотя здание облили керосином и подожгли, предварительно тщательно обыскав и вытащив всех живых существ. Артем взвыл. Грань оказалась пресечена. Он понял, что не сможет жить дальше, просто наблюдая за этой вакханалией. Возможно, именно вывод на свет божий этих злодеяний и был целью его жизни, его предназначением. Расследование захватило его и пошедших за ним журналистов. Уже первые результаты показали, что ужасались они страшной верхней кромке, внутри самого айсберга все было гораздо хуже. Команда, пришедшая к власти в крае в 90-е, свила между своими людьми на всех ключевых постах прочное кольцо, которое позволяло безнаказанно совершать преступление за преступлением. Если по всей России того времени происходил передел собственности, состоящий из хищений и коррупции, то здесь, специфика людей, оказавшихся наверху, сплела экономические преступления с наркоторговлей, организацией притонов и сутенерством. А эта гремучая смесь потянула и убийства, физическое и психическое уничтожение любого, кто пытался противодействовать этому спруту. Эти «нелюди» почувствовали здесь себя не просто властителями судеб и душ, они почувствовали себя хозяевами Олимпа. Журналисты выделили ключевые эпизоды и сосредоточились на них. Когда через полгода материал собрался, они уже ничему не удивлялись - напечатать это стало всеобщей «идеей-фикс»... Артем завел хендай пони. Машина, конечно же, была засвеченной. Ольга еще вчера написала смс о том, что ее машина висит там же, где и они с Вадиком, на почетном месте у УВД, рядом с насильником, которого ищут уже год. Ольга, их корректор, оказалась настоящим бойцом. Будем надеяться, что у нее все будет хорошо. Что ж, попробуем вырваться из этого адового гнезда. Хорошо, что Наташка с детьми у его проверенного институтского друга на даче под Москвой. Это, единственное, что он сделал правильно перед опубликованием статьи. До них дотянуться не должны. Прощаясь, он убедил ее действовать по плану. Если Артем не выходит на связь в течение недели, они улетают по его связям в Италию. И уже не возвращаются. Мысль, что самые близкие люди в безопасности, грела душу и успокаивала. Артем - не боевой офицер, но он теперь более точно знает, с кем имеет дело. Эти мрази не имеют ни чести, ни совести. И никакой честный бой тут невозможен в принципе. Жаль, что этого не понимал Семенов, тогда возможно расклад сейчас был бы другой... Пони не торопясь выехал из спального района в частный сектор, за которым начинался обширный лесной массив. Нужно было дотянуть незамеченным до него, а там план действий был достаточно простой - Артем рассчитывал проехать по лесу насколько возможно далеко на легковой машине и, бросив ее, двигаться дальше пешком. Этим летом они часто выбирались всей семьей погулять в этот район, благо младший Илья уже подрос для таких прогулок. Пару раз останавливались с ночевкой. Поэтому местность с этой стороны города Артем знал очень неплохо. Массив был какой нужно - старый, с густым подлеском, местами трудн