Схватка завершена. Зрители аплодируют.
Быки получили всего лишь по удару, но даже их примитивных мозгов хватило, чтобы не искушать судьбу дальше.
Шура впервые своими глазами видел такую красивую драку. По собственному опыту ему казалось, что все отменно поставленные боевые сцены в кино не имеют никакого отношения к жизни. Драки во дворе только подтверждали эту мысль. Оказалось, что это не так.
Победитель тем временем подошел к нему.
- Живой?
Шура кивнул, во всю впитывая мощные волны положительной энергии, которые так и излучал спаситель.
- В чем состояла суть конфликта? - продолжал любопытствовать тот.
- Не поделили телефон. - ответил Веселин, уже понимая, что под этими волнами не сможет не задать мучающий его вопрос.
- Хм... Это не ответ. - улыбнулся тореадор. - Я стоял рядом, в очереди за булкой. Так что давай поподробнее.
Шура решил, что пора.
- Откуда в вас это?
- Не понял? - нахмурил брови прохожий, вместо ответа получивший вопрос.
- Ну, - сформулировать в слова ощущения, тем более столь неопределенные, оказалось достаточно сложно, - такая сила?
- Это айкидо.
- Нет... - Шура замялся, не зная, как передать спасителю свои смутные представления. - Айкидо - это внешнее. Главное внутри... Такая убежденность, вера...
- Вот, значит, как. - прохожий с явным интересом заглянул Шуре в глаза. - И давно это у тебя?
...Вот и сейчас Твердиховский примерно с таким же интересом глядит на Шуру. Однако и Веселину было не намного меньше любопытно, какие же изменения понесла психика его шефа после встречи с Ольгой Боковой. С первого взгляда определить не удалось.
- Что тут у вас? - Максиму пришлось даже озвучить свой вопрос.
- Прошла информация, что нашей поставкой заинтересовалась милиция, шеф!
- Оборотни?
- Еще какие! Но теперь мы точно знаем, что «Интерра» не клюнула.
- Плохо. Столько денег угробили, а вышли только на ментов.
- Так что делать будем?
- Поехали. Будем чистить нашу доблестную милицию.
- А нам надо это? Явно будет большой конфликт!
- А кому это надо, кроме нас?
Шура задумался. В такие моменты Максим представлялся ему роботом, не имеющим человеческих слабостей и работающим от исключительно мощной батарейки. Но с другой стороны, он-то прекрасно понимал, что этой батарейкой как раз и являются очень глубокие, тщательно скрываемые переживания. Шура всей душой любил шефа и, ни на секунду не задумываясь, отдал бы за него жизнь. И дело тут было не столько в том, что Максим вытащил его из того болота, в которое его с неумолимой неизбежностью засасывало, и дал четкую жизненную цель, а в том, что без Твердиховского все то, что они затеяли и ради чего, работают, не покладая рук, десятки очень уважаемых им людей, воплотить в жизнь будет многократно сложнее. Максим был стартером того двигателя, который они пытались запустить.
Лишь в одном их позиции полностью не совпадали. Шура был уверен, просто абсолютно убежден, что даже в этом говне, в котором им приходилось копаться и которое вопреки природе пахло вполне приятно, рядом с ним просто обязан находиться самый близкий его человек. Без этого он точно бы не смог. Он бы заплесневел, зачерствел, прекратил, в конце концов, понимать за что борется. Шура абсолютно точно знал, она прекрасно это понимает и старается снять, разделить с ним, всю дрянь и мерзость, накапливающуюся от такой работы. И также он точно знал, что она даже более чутко чем он чувствует ту опасность, которая собирается вокруг, и готова в любое мгновение встать перед ней рядом с ним...
Конечно, Шура не терял так, как это случилось с Максимом, но он был полностью убежден, что это неизбежный риск их работы...