о, как это могло случиться? Случиться, чтобы в отдельной области за время, укладывающееся в одни сутки, несколькими, просчитанными с математической точностью движениями был вскрыт и прочищен весь сосуще-ворующий сгусток, начавший свою жизнь не одно десятилетие назад? Сгусток, прошедший за эти годы длительную эволюцию и хорошо приспособленный к защите от воздействий многих, решивших вернуть на эту землю хоть какую-то справедливость и законность? В этой клоаке отлично организованную, отшлифованную систему составляли люди, имеющие приличные способности, но не имеющие желания применять их честно; их мысли, использующие слабость государства; другие люди, таких способностей не имеющие, но хорошо знающие свое место; разномастный состав должностных лиц местных милиции и прокуратуры, а также конечно администрация во главе с губернатором, обладающие властью превращать оригинальные действия, что здесь имели место, в закон. Подступиться к ним было нелегко. Ситуация напоминала Максиму поговорку про поиски несуществующей черной кошки в темной комнате. Но кошка здесь была. Огромная, зажравшаяся, уже ленивая. Все про нее знали. Но по неписаным правилам, круговой поруке, превратившейся за этот значительный отрезок времени в традицию, не то, что не трогали, а, наоборот, всячески холили и лелеяли. А те, кто хоть как-то пытались посягать на эти традиционные «ценности», наоборот, попадали под жернова самой же государственной машины! Собирая факты злодеяний местной власти в одну мозаику, Максим наткнулся на не крайне печально сложившуюся историю честных и порядочных людей, пытавшихся хоть как-то сопротивляться этим людям, творившим настоящий беспредел в родном крае. Но такая угроза сгустку была не страшна. Бросив ему вызов, можно было легко оказаться за решеткой, в психушке или просто исчезнуть. Самая лучшая ситуация - вовремя одуматься, побоявшись за свою судьбу, жизнь и здоровье близких. Прочистить ЭТО можно было только сверху. И как Максим ликовал тогда в Москве, когда получил «добро». Да, возможно для первого раза операция имела тяжело подъемный уровень сложности. Но ему очень хотелось начать действовать по-настоящему. Сосуще-ворующий сгусток за время своего существования отрастил плотные, жирные края обороны, прочно сросся коррупционными нитями со многими федеральными чиновниками высокого уровня, пустил дымы и газы так, что разобраться с реальной ситуацией на первом этапе казалось совсем нетривиальной задачей. Больше всего Максима удивило то количество людей в крае, которые легко приняли такую систему, влились в нее и теперь готовы были ее защищать. Их оказалось очень много: собранной информации по экономическим преступлениям уже хватало на тысячу лиц, по общеуголовным преступлениям счет перевалил за сотни. Максим не жалел этих людей - поддерживал спрута, получи по заслугам. Размотав плотно перемотанный клубок из щупалец, Максим доказал: выстроенная им организация может решать поставленные задачи. И, пожалуй, это было самым важным результатом их безостановочной двухмесячной работы, в подавляющей части своей негласной, скрытной, разведывательной. Они по крупицам собирали информацию, тщательно ее просеивали, отрабатывали каждый след и ждали, хладнокровно ждали до того момента, пока не откроется до конца основной субъектный состав. Впрочем, это была больше нравственно-моральная составляющая, технически же провести операцию оказалось не так уж и сложно: поставить под жесткий колпак местные банки, их транзакции с Москвой и офшорами, одновременно организовать прослушку и наблюдение за основными фигурантами расследования. Самым сложным здесь было длительное удержание конфиденциальности операции. Одновременная работа большого количества новых лиц в местах, где все друг друга знают с детства, требовала поддержания значительного количества легенд и большой осторожности в действиях. Однако быстро выяснилось, что люди «у руля» настолько здесь не видели берегов, что никаких особо сложных движений по маскировке преступных действий давно не предпринималось. Кто-то явно почувствовал себя бессмертным. Прослушка и наблюдение быстро показали основных лиц, а изучение движения денег выявило истинных выгодоприобретателей. Клубок был плотно замотан, но не спутан, следовало лишь монотонно размотать нитку, скурпулезно фиксируя совершаемые злодеяния. Максим посмотрел на хмурое осеннее небо и спустился с крыльца к машинам. Только что они принесли очевидную пользу всему обществу. Сошлись две противоположные силы, встреча которых была неминуема. И в этой борьбе их сторона одержала пусть не очень значительную по масштабу, но очень важную по возможным последствиям победу. Наверное, добро и зло - слишком высокие и абстрактные понятия, но теперь Максим мог с полной уверенностью утверждать, что здесь, в этих очень уютных местах, где от здания суда видно колхозные поля, метастазы вычищены, и все отличившиеся в этих злодеяниях от ответственности не ушли. Сорняки выполоты, а вот что вырастет - на это повлиять они не в силах... Заработает ли, в конце концов, эта земля на людей? Вопрос оставался актуальным. Его команда научилась неплохо отлавливать негодяев. Появится ли здесь кто-то, кто сможет создать условия для честного, созидательного труда, этот вопрос уже был не к Максиму.