То, как восстанавливали город, ему нравилось. Единственное, что огорчало, так это в разы сократившееся ночное освещение улиц. Но объяснялось оно просто: электроэнергия стоила денег. Это Республика имела возможность утопить город с электрическом свете, сейчас ситуация изменилась. У восстановленной атомной электростанции появились новые владельцы: американо-французский конгломерат. Когда-то именно они и строили эту станцию, а теперь за свои средства возобновили ее работу. И охраняли ее армейские подразделения. Повторения мятежа сорокалетней давности никто не хотел.
Он рассматривал витрины многочисленных магазинов и кафе, размышляя о том, что ведь существовал же и иной путь возвращения анклава в семью человечества. Можно же было придумать какое-то лекарство или препарат для нейтрализации их способностей. Но это оказалось никому не интересным. Внутри Республики всех все устраивало, а за ее пределами пришли к выводу, что проще избавиться от опухоли, чем лечить ее. Сравнение Республики с раковой опухолью пользовалось популярностью в период войны, особенно этим отметился Николо Стоффа.
Виктор так и не смог понять, что именно послужило причиной такой фанатичной ненависти к модифицированным со стороны кардинала. Стоффа ненавидел вампиров на физическом уровне. Виктор ощущал, что при личном общении Стоффа сдерживает брезгливость и отвращение. И именно этот человек организовал войну, именно этот человек разрушил уютный мирок, потерявшийся во времени. И он стал его помощником. Но даже этим не заслужил доверия и уважения. Но Виктор не переживал по этому поводу. Для себя он решил, что не станет никому лизать жопу, просто исходя из логики, что в случае серьезных проблем, это ничем не поможет. С британцами он построил сотрудничество на принципе равноценного партнерства.
Он доехал до управления и припарковался возле здания, выбрался из машины и снова закурил. Современная медицина сильно убавила опасений по поводу вреда здоровью. Нет, вред наносился, но бороться с ним научились эффективно. И это сильно снижало мотивацию к отказу от вредной привычки.
На комм пришел первый утренний вызов. Он посмотрел на экран: Карлос Мартинез. Не спится святоше.
- Доброе утро, - он забыл узнать, как правильно обращаться к ауксилиарию.
- Доброе утро, полковник, - голос ватиканского гостя показался ему весьма бодрым. - Не слишком рано потревожил вас?
- Нормально, стою перед управлением. Мне кажется, что мы планировали встречу в обед?
- Верно, просто хотел уточнить, все ли остается в рамках договоренностей?
Виктор дернулся: «Это ж, блядь, постараться нужно так построить предложение в разговоре».
- Без изменений.
- Вот и славно, полковник, до встречи.
Он не понял цели этого звонка. Но в последние дни он много чего не понимает.
Через несколько рядом от его места парковки остановился черный микроавтобус. На нем передвигались оперативники Пайка. Виктор направился в их сторону, ожидая увидеть, что подчиненные майора сейчас начнут грузиться в него, но столкнулся с обратной ситуацией. Из салона вылезли три офицера, вид у них был не самый свежий. Работали ночью. Они поприветствовали его, как полагается. Пайк провел работу по поводу субординации.
- Вы откуда? - поинтересовался он.
- Опрашивали похищенных детей, - ответил один из них, а Виктор переспросил:
- Детей?
- Да, полковник. Распоряжение майора, ваш личный приказ.
- Охуеть! - он не знал, смеяться ему или ругаться. - Ночью! Детей!
- Зря вы так, полковник, - с некоторой обидой ответил другой оперативник. - Там детишки под пятнадцать лет, лбы здоровые. Могу честно заявить, что в момент нашего появления ни один из них не спал, а некоторых еще и искать пришлось у друзей.
- Похвальное рвение, но на будущее вы со временем своих визитов по-аккуратенее.
- Майор подчеркнул, что требуется немедленная информация.
- Господь с ним. Можете до рапорта что-то общее рассказать?
- Если коротко, то у всех один сценарий: похищены, содержались в бессознательном состоянии несколько суток в неизвестном месте, потом возвращены домой. Никого не насиловали, все внутренние органы на месте, были гематомы на запястьях — наручники или ленты. Накачивали их снотворным, но грамотно. Без последствий. Выкуп не требовали. Если бы это был один случай, то я бы подумал, что какая-то сказочка для родителей от ушедшего в кайф ребенка. Но двенадцать разных подростков. Они все из разных мест, разных семей, да и сами разные. Херня полная. Простите, полковник.