И была еще одна причина, по которой он остался в Урошеваце. Он нашел того, кто убил его мать. Именно исполнителя. Организаторы погибли на войне, а ублюдок, нажавший на спусковой крючок, выжил. И Виктор его отыскал в послевоенной неразберихе. Он не любил вспоминать о том, что сделал с ним. То, как он убил ублюдка, открыло ему знание о некоторых особенностях собственной психики. Виктор узнал, что убийство другого человека может принести большое удовольствие. Ему приходилось убивать и до и после, но когда он медленно лишал жизни урода, то осознавал, что процесс ему нравится.
Он представил на месте того ублюдка Патрика и почувствовал, что в нем пробуждается азарт, настойчивое желание повторить уже раз проделанное. Патрик украл у него женщину, украл веру в людей, украл доверие, да еще и разрушил карьеру. Даже покровительство британцев не позволит ему удержаться на посту. Сербы найдут повод чуть позже отправить его в отставку. Он и так вел себя слишком независимо, а влияние Трента все же не бесконечно.
Виктор опять вернулся к мыслям о том, как он станет благодарить Патрика. Опыт с убийцей матери показал, что утверждения о том, что месть не приносит удовольствия и облегчения, в его случае не работают. Ему убийство доставило ощущение завершенности проделанной работы и удовлетворения от того, что ублюдок, отнявший жизнь матери, тоже перестал дышать. Повторить такое с Патриком захотелось еще сильнее.
Виктор сделал второй глоток воды и достал сигарету. Слабость ушла почти полностью. Мир вокруг стал ярче. А пустой желудок напомнил о том, что его стоит наполнить едой, уверенным урчанием. Он улыбнулся и щелкнул зажигалкой. Да, порой нужно побыть в уединении, чтобы привести мысли в порядок.
А с Анной он решит, что делать, когда доберется до нее. Он не мог с уверенностью сказать, что готов убить и ее. Даже представить, что он бьет ее, тоже не мог. Пусть с ней разбираются другие: ему не очень хотелось пачкать руки об эту шлюху.
Виктор включил комм. Ожидаемый список из девяноста семи вызовов. Всего трех не хватало до сотни. Почти угадал. Комм уже отсортировал вызовы по степени важности. Раньше этот список возглавила бы Анна, но вчера все изменилось.
Он же подумал о том, что теперь точно никому и никогда не позволит заглянуть ему в душу. Он станет жить только для себя, для собственного удовольствия. Стерилизация поставила крест на детях, так что у него вообще нет никакого стимула искать себе женщину, с которой можно создать семью. Он попытался, честно попытался, но вышло так, как вышло. Ничего хорошего, но и это не повод для того, чтобы отчаяться. Отличная мотивация для того, чтобы действовать. Бездействие и самокопание ни к чему позитивному не приведут.
Виктор курил медленно, с некоторым удивлением отмечая, что сейчас начал чувствовать вкус табака.
Для того, чтобы добраться до Патрика и Анны, ему придется покинуть Урошевац. В этом ему в очередной раз поможет полковник Трент. Его он и вызвал первым. Соединение прошло мгновенно.
- Что, Солано, подобрал сопли? - британец явно понимал причину исчезновения Виктора из сети.
- Угу.
- Это хорошо, это правильно, а то я уже подумал, что зря прикрывал твою жопу все это время.
- Не зря. Но мне понадобится ваше содействие, Трент.
- В этом я и не сомневался. Выкладывай, что придумал.
Глава 21. Немного боли.
Глава 21.
Немного боли.
Эхуд чувствовал себя, как в детстве, разгуливая по залу продуктового супермаркета «Теско». Он так давно не заходил в подобные места. Доставка и сетевые заказы избавили от подобной необходимости, но сейчас он испытывал чувства восторга и вожделения, схожие на те, что испытывал ребенком. Они росли в не самой богатой семье, но не совсем уж нищей, так что довольно часто поход в супермаркет за продуктами мог принести дополнительные дивиденды в виде незапланированных сладостей, снеков или дешевой игрушки. Заказывая через сеть, родители лишали их такой возможности.
Детские воспоминания немного смазались обстоятельством, что он сильно замедлил свое путешествие по залу в районе полок с алкоголем. Огромный ассортимент любого пойла, всех способов производства и крепости. Большинство названий ему ничего не говорили. В его списке предпочтений уже давно появились собственные фавориты, с которыми он в некотором роде сроднился, и от которых знал, чего ожидать.