– Лина.
– Очень приятно. Оливер, – представился он с легким поклоном и покраснел. И действительно, на острове посреди океана было совсем некстати раскланиваться и демонстрировать хорошие манеры. – Всем слушаться Лину. Мы скоро вернемся.
И он удалился с группой разведчиков. Они принялись зигзагами подниматься по крутому склону. Девочки и Томас завистливо смотрели им вслед.
Внезапно тишину разорвал ужасный крик. Чернокудрый с рыданиями упал на песок и стал исступленно биться как в припадке. Оливер бегом вернулся назад:
– Что случилось… ради бога?
Лина стояла на коленях перед рыдающим малышом и расспрашивала его:
– Что с тобой? У тебя что-то болит? Скажи хоть что-нибудь…
Чернокудрый продолжал всхлипывать, не говоря ни слова. Трясущимися пальцами он указывал на продолговатый черный футляр, и, когда Лина его открыла, все увидели, в чем дело: в футляре лежала скрипка, завернутая в шелковый платок, и минувшей ночью в море скрипка вымокла и расклеилась. Она с треском распалась на составные части, когда Лина осторожно вынула ее из футляра.
– Ну вот, – сказал один мальчик. – Из-за какой-то старой пиликалки он ревет как подстреленный.
– Может, ее можно будет склеить, – утешал Оливер. – Кажется, у меня есть катушка лейкопластыря.
Чернокудрый не ответил. Он сидел на земле, заливаясь слезами, онемевший от горя.
– Перестань плакать, – сказала Лина и попыталась вытереть его слезы платком. – Сломанная скрипка в нашем положении не самое худшее! Радуйся, что тебе теперь не надо упражняться!
Малыш посмотрел на нее непонимающе и отвернулся. Он придвинул к себе футляр и нежно обернул части инструмента шелковым платком. Он баюкал сверток как больное дитя. Другие растерянно обступили его. Горе чернокудрого произвело на них впечатление, хотя они не понимали, что уж такого трагического было в расклеившейся скрипке. Они растерянно переглянулись. Маленький наконец поднял голову. У него были красивые черные глаза, они плавали в его блестящих слезах.
– Она погибла, – шептал он. – Ее больше нет.
Детям это было решительно непонятно.
– Да перестань ты, ива плакучая, – сказал Оливер, энергично ткнув носком ботинка этого бедолагу, – хватит! Не важничай так со своей дурацкой пиликалкой.
– Он сошел с ума, – уверенно сказал Томас.
Тут вдруг вмешалась белокурая Змеедама.
– Вам не понять, – сказала она. – Может, он бы лучше сам утонул, чем такое случилось с его скрипкой, так ведь?
Малыш кивнул.
– Ты правда музыкант? – спросила она его.
– Я хотел им стать, – всхлипывал мальчик. – Но теперь…
– Люди искусства очень странные, – поучительно сказала Змеедама. – Я их повидала. У меня отец такой же.
Оливер пожал плечами и повернулся, чтобы уйти.
– Ну и пожалуйста, – сказал он, слегка обиженный. – Я в искусстве не разбираюсь. Идемте, нам пора!
Но он еще раз оглянулся и достал из кармана жестяную баночку.
– Вот тебе лейкопластырь, – сказал он и быстро погладил малыша по его темным кудрям.
Змеедама ткнула его в бок и сказала:
– Заклеивать скрипку лейкопластырем – да ты не в своем уме!
– Итак, до свидания! – громко крикнул Оливер.
На первое время дело тем и завершилось, и группа окончательно удалилась на разведку местности.
Разведка острова
Столько разных оттенков зеленого детям еще никогда не приходилось видеть, и сейчас, когда они стояли на верхнем краю утеса, они пытались заглянуть вглубь леса, который казался непроходимым. Начинался он мшистой зеленой почвой, в которой ноги тонули, как в пуховой перине. Этот покров стелился под деревьями подобно ковру. Мальчишки с трудом продирались сквозь завесу лиан. Ковер покрывали невысокие сочно-зеленые кусты, тут и там увешанные красными круглыми ягодами, красивыми, но даже с виду решительно ядовитыми. Под высокими стеблями папоротника теснились целые семейства коричневых и желтых грибов. Оливер сорвал один и обследовал его.
– Осторожно с грибами, – предостерег Штефан, сын врача, как-никак. Оливер показал ему на сломе безупречно белую мякоть.
– Выглядит-то вполне прилично, – сказал он.
Сорвал по два гриба каждого вида и опустил их в рюкзак.
– Что ты хочешь с ними делать? – спросил один мальчик.
– Приготовить и попробовать, – ответил Оливер. – Скаут должен все попробовать.
Неожиданно перед ними взвилось вверх пестрое облако. Они даже отпрянули.
– Это были птицы? – спросил Штефан.
– Нет, бабочки. Цветные, как из раскраски, – сказал мальчик с веснушками на заостренном носу.