— К чему ты клонишь?
— Вы называете своё тело организмом. И, если исходить из этой логики, я своё тело могу назвать системой.
— Хочешь сказать, что, как и в моём случае, ты тоже лишь поверхностно знаешь, как устроен?
— Я знаю основные принципы, и могу о них рассказать. Но, как и ты не сможешь мне объяснить, как заживает порез на твоей руке, я не смогу ответить, как восстанавливаются лазейки в системе.
Тут я задумался над тем, что астероид слишком откровенничает со мной.
— Зачем тебе это надо? — задал я ему прямой вопрос. — Зачем рассказываешь про себя, зная, в чём заключается наша цель.
— Относительно людей, я уяснил для себя один важный момент, — даже на такой вопрос не побоялся дать он ответ. — Вы, люди, всю свою историю стремитесь уничтожить всё, что вам непонятно. У всего, что вам кажется чужеродным, всегда одна судьба — смерть. Борьба за своё существование в вашей крови. Возможно, поэтому ваш вид и просуществовал так долго. Я же хочу объяснить, что меня нельзя воспринимать, как того, с кем нужно бороться. Я хочу стать понятным вам. Ведь я не враг вам.
— И опять же, — напомнил я ему очевидны факт, — ты убил слишком много из нас, чтобы называть тебя другом.
— В любом случае, я буду пытаться.
— Но зачем? Ты же сам сказал, что тебе не важно, выживет ли человечество. Что тебя устроит, если останутся только животные.
— Коммуникация.
— Что?
— Ты хоть представляешь сколько я летел через космос? Рассказать, сколько собеседников у меня там было за это время?
— Полагаю, нисколько.
— Никого. Так что, если даже не получится вас переубедить, я хоть немного, как вы говорите, разомну язык.
В этот момент слева от бункерной двери загорелась белая полоска. Моя способность восстановилась.
— Рота, подъём! — тут же я прикрикнул на Порохова, забыв про призрака. И заодно приготовил свои энергетические руки на случай, если командир проснётся неадекватным.
К моему счастью, он был в норме.
Без лишних слов, я выпрыгнул из своего тела, подошёл к лазейке, просунул руку в нишу и дёрнул за холодную веревку. А затем, под ошеломлённый взгляд командира, принялся создавать проход в бункер.
Надеюсь, это была последняя задержка в нашем пути обратно на поверхность.
Глава 8
Совершенно секретно
Главная база проекта «Вторжение».
Кабинет начальника войсковой части.
13 июня 2024 года.
Московское время — 20:21.
Аномальное время — 02:06.
Несмотря на то, что отбой отгремел аж четыре часа назад, подполковник Кудрин по-прежнему находился на своём рабочем месте. Компанию ему составляли его замы Жикин и Валунин. Здесь же находился новый заместитель по научной части профессор Ногтев. Тот самый, которого удалось спасти в научном центре.
Вид у всех был подавленный. И причина на то была весьма серьёзная — потеря сразу двух боевых отрядов.
Кудрин отошёл от окна, из которого всё ещё светило заходящее за горизонт солнце, и уселся в своё кресло. Затем взял со стола планшет и включил на нём видеозапись, сделанную дроном-разведчиком в Рязань-ЭКСПО двенадцать часов назад.
Уже в который раз подполковник смотрел, как отряды Порохова и Кулакова объединяются возле спуска в подземную станцию. Как яростно они отстреливают заражённых. Как приближается к ним орда диких под предводительством сразу двух башен.
Затем бойцы скрываются в здании, а после этого происходит взрыв.
Вроде бы всё сделано грамотно. Зашли внутри и завалили за собой проход, чтобы враги не смогли продолжить преследование.
Только вот у тварей было своё мнение на этот счёт. Уже через пару минут одна из башен, хорошенько разбежавшись, прыгнула высоко вверх, метров на пятнадцать, и там сгруппировалась. А затем, словно пушечное ядро, упала прямо на развалины. А дальше произошёл эффект, который больше напоминал результат падения не ядра, а авиабомбы. Прогремел взрыв, который создал для тварей новый проход в подземку. Благодаря этому бесчисленная орда, подобно воронке, устремилась вниз, вслед за боевыми отрядами.
На этом видеозапись заканчивалась.
— Таких бойцов потеряли… — разочарованно рыкнув, Кудрин небрежно бросил планшет на стол и окинул заместителей расстроенным взглядом. Затем достал из ящика стола поллитровую бутылку водки и разлил её содержимое в четыре гранёных стакана. А после поставил пустую тару на пол рядом с ещё тремя такими же.