И тут Туш удивил, ответив с некоторой усмешкой, но совсем не враждебно:
— Хорошо, я расскажу, если ты сможешь скрыть полученную информацию от искина.
Лика же была довольна своей реакцией на его слова, ощутив на краткий миг отголосок прежних человеческих эмоций. Появилась надежда, что еще не все потеряно, а потом она начала размышлять.
Скрыть информацию от искина было возможно, но не в их случае. Лика не могла прочитать мысли капитана, а сказанные им слова неизбежно бы были зафиксированы. Письменность кторианцев она тоже знала не очень хорошо. Да и смысла в этом не было никакого. Кторианцы давно уже не пользовались такими вещами, как бумага и ручка. Все записи они вели в своих личных планшетах, а значит о конфиденциальности можно было забыть. Но в конце концов искин был всего лишь техническим устройством, он получал все данные с приборов, впрочем, как и сама Лика. Ведь даже сейчас она могла «слышать» капитана только благодаря встроенным в обшивку корабля аудио датчикам. Экипаж находился под постоянным контролем. Фиксировалось буквально все. Итак, Лика понимала, что фактически никак не сможет выполнить условие капитана. Также она догадывалась, что он просто желает, чтобы никто не узнал о теме их разговора.
«А715, если ты получишь приказ, то выдашь всю имеющуюся информацию?»
Искин ответил сразу и утвердительно. Даже, если бы он хотел, что маловероятно, то не смог бы противиться командам более высоких по рангу субъектов или объектов.
«А как же наши кодовые слова? Они тоже теряют свою силу перед приказом вышестоящих?»
Искин взял небольшую паузу.
«Нет, — ответил он, — эта лазейка пока не была обнаружена и не заблокирована».
Лика вспомнила, как Зор проводил проверку А715 и как сказал капитану про то, что искин не может противиться контрольному протоколу.
«Отлично. Код красный. Слушай мою команду».
— А715, разговор в этой каюте в течение дирха не подлежит разглашению ни при каких условиях. Никому. Отсчет пошел, — озвучила Лика свой приказ, используя голосовой модуль, и сознательно пропуская кодовое слово.
Никто не должен был знать, каким образом они с Антошкой обходят запреты.
— Принято, — послушно отозвался искин.
Затем она заставила свою проекцию хитро улыбнуться слегка оторопевшему капитану. Похоже, что тот совсем не ожидал такого быстрого решения задачи.
— Теперь я внимательно слушаю, у нас не так много времени, Муриани.
Капитан встал, сделал пару шагов туда-сюда и повернувшись к проекции Лики, начал свой рассказ. Он не сильно вдавался в подробности, для начала поведав, кто такой Самрай империи, его обязанности и возможности. Затем сознался, что обнаружил в себе способности Самрая после того, как корабль сумел скрыться от архейцев около зеленой планеты. Кратко поведал и о том, что он видел в своем пророческом сне.
— И вот теперь эта ситуация, — проговорил Муриани и снова заходил от одной стены к другой, аккурат мимо проекции Лики. — Ничего подобного не должно было случиться.
— Пророчества не могут однозначно определить ход событий, — проговорила Лика, как только в рассказе наступила пауза.
— Ты у нас тоже была Самраем? — с сарказмом поинтересовался капитан, уставившись на ее проекцию.
— Упаси боже, хотя мне тоже снились непонятные сны, не предвещающие ничего хорошего. Но у некоторых представителей моей расы были похожие способности. По крайней мере они утверждали, что «видели» будущее. Правда свои пророчества они так замысловато описывали, что оставалось гадать, когда именно все произойдет. Что-то может и сбывалось, мне сложно делать выводы.
— О! — протянул капитан, но с таким видом, будто Лика сказала что-то совсем несуразное.
— Рассуждений по поводу правдивости пророчеств велось тоже много, но я не о том хотела сказать. Будущее постоянно изменяется, каждый миг. Пророческие сны показывают только один вариант событий. Непонятно, почему вы, кторианцы, решили, что будет все именно так, как привиделось Самраю?
Капитан нахмурился.
— Потому что всегда все сбывалось.
— Но ведь пророчества видел только один.
— На что намекаешь? — голос капитана стал менее дружелюбным.
Лика не стала развивать тему, опасаясь отрицательной реакции новоявленного Самрая, и задала один вопрос, который давно обдумала:
— Муриани, вы ведь практически изменили будущее. Зачем надо было передавать сообщение этому пирату? Даже корабль под удар чуть не подставили.
Капитан не торопился отвечать, но, посмотрев на часы, которые неумолимо показывали, что скоро отведенный им дирх закончится, проговорил:
— Ин мне как брат, даже ближе. Я не мог не предупредить его об опасности.
— Считаю, что именно этот поступок изменил все. Теперь ваше пророчество полностью разрушено, оно не имеет смысла. Может стоит снова получить видение. Как это работает?
Капитан совсем погрустнел.
— Контролю не поддается, — выдал он наконец и признался: — Я всегда пропускал эти занятия. Не желал становиться Самраем.
Лика ожидала услышать что-то подобное. С самого начала разговора на лице Туша то и дело появлялось выражение неприязни, особенно при произнесении слова «Самрай». Ему эта роль категорически не нравилась. Вместе с тем теперь Лике стало понятно, откуда у него внезапно проявлялась мания величия.
— Но ведь это довольно почетное звание, как я поняла из ваших скупых объяснений. Фактически Самрай правит империей.
Капитан недовольно сверкнул глазами, но Лика отметила, что ведет он себя совсем по-другому, более расслаблено, чем раньше.
— Вот именно, — отрывисто проговорил Муриани, снова присаживаясь, но уже за стол, и поправил ворот кителя, который успел надеть за время их разговора, так сказать, по душам. — Думаешь, это предел моих мечтаний?
Шли последние нумы отведенного времени, а Лике не хотелось заканчивать беседу. Она могла бы еще много рассказать капитану и выспросить у него тоже. Было удивительно интересно вот так просто разговаривать с этим напыщенным в обычное время кторианцем. Даже стало жалко, что ее душа не застряла в каком-нибудь биологическом теле. Но основное было сказано, осталось донести последнее, что волновало Лику.
Муриани вдруг как-то выпрямился, уставившись на трехмерную копию Лики, словно ожидая ее заключительных слов.
— Хорошо, теперь, надеюсь, вам полегчало, — сказала она. — Больше не надо хранить эту «страшную» тайну одному. Горхи будут на стороне кторианцев, и я тоже. Думаю, и Ингерни Роз оправится. Не знаю почему, но королева оставалась слишком спокойной после вашего ухода, словно у нее есть козырь в рукаве. Кстати, впредь постараюсь информировать об изменении эмоционального фона всех присутствующих на борту корабля. Все, время истекло.
Лика отключила свою проекцию.
Обдумать результаты разговора капитану не дали. На коммуникатор пришел вызов от Ингуса Зора, и Туш нехотя принял его.
— Муриани, ты где? — послышался недовольный голос инженера. — Целый дирх не могу связаться с тобой. Искин упорно игнорирует запросы.
Туш вскинул бровь, удивившись услышанным словам.
— Что случилось? — спросил он, готовившись выйти из каюты и направиться в рубку управления, но потом вдруг замер от пришедшей в голову мысли и добавил: — Что-то с Ингерни?
— Нет, там все без изменений, — каким-то напряженным голосом проговорил Зор. — Королева желает поговорить.
Муриани почувствовал, как снова начинает злиться. Он уже собирался высказать все, что думает по поводу желаний этой наглой особы, но остановился, вспомнив слова Лики. Туш приподнял уголки губ. Теперь он вполне спокойно мог выслушать предложения Да’Тхари.
Капитан подошел к каюте королевы, около которой его ждал Ингус Зор и пара горхов. Было принято решение проводить все разговоры в присутствии четвероногих. Туш кивнул инженеру, обозначая готовность к переговорам, и створки двери распахнулись, пропуская внутрь. Первыми вошли горхи, затем капитан и Зор. Королева при их появлении даже не потрудилась встать, и спокойно взирала на вошедших, сидя за столом. Туш в очередной раз непроизвольно отметил, как сильно отличается строение тела этой чуждой расы от кторианцев. Конструкция стула совсем не подходила для Роя, оттого вид сидящей королевы с неестественно оттопыренными «руками» вызывал чувство брезгливости.