Мужчина заметил, что его дочь совершенствовалась прямо во время боя. Ее контроль над силой с каждым ударом становился все лучше, а атаки все чаще достигали и поражали цель.
Слэйд гордился тем, насколько сильнее она стала, и был даже в некотором смысле благодарен за это Риту. Благодарность, конечно, не перекрывала и долю ненависти, которую он испытывал к тому, кто, по его мнению, настроил против него дочь.
Дэфстроук не был заражен идеей, что Готэм должен быть уничтожен. Для него все это не имело значения, он был здесь и сражался только потому, что таким образом платил за свою свободу. И теперь, когда Ра’с аль Гул уехал с излучателем, Слэйд решил, что его работа окончена и оставаться здесь смысла нет.
Он стал продумывать план отступления. Он только недавно вылечился и не хотел вновь становиться овощем, и уж тем более — умирать, поэтому принял решение покинуть поле сражения.
Пока Дэфстроук думал об отступлении, Линкольн Марч, напротив, в бою с Темным Рыцарем усиленно напирал.
Он, получивший по прибытии на остров от Лиги Теней подходящую броню и оружие, атаковал Бэтмена уверенно и неистово, хотя должных результатов это все равно не приносило.
Темный Рыцарь успешно оборонялся и несколько раз провел череду контратак, которые существенно подкосили непоколебимого Марча.
-Нет, ты должен ответить за смерть родителей,- с ненавистью произнес Марч, крепко сжимая рукоять меча.- Из-за тебя они умерли, из-за тебя я стал таким, из-за тебя Готэм прогнил! Ты не справился со свалившейся на тебя незаконной властью. В твоих руках оказалась одна из самых богатых корпораций мира, и как ты им воспользовался?! Сшил себе черную одежонку с оттопыренными ушами? Приобрел себе машину, самолет, отстроил пещеру, и все для чего? Чтобы наряжаться в героя и спасать людей? Много ли спас? Нет, ты лишь усугубил и без того шаткое положение Готэма. Ты недостоин быть наследником семьи Уэйн! У тебя были власть, ресурсы, влияние, а ты, вместо того чтобы направить все это на благо жителей, растратил все на себя, на свои глупые выходки и игры в супергероя! Когда я верну себе то, что мое по праву, я распоряжусь с имеющимся состоянием лучше тебя. В этом можешь не сомневаться, брат!
Слова Линкольна Марча извлекли из памяти Брюса тяжелые, но бережно хранимые воспоминания. Перед его глазами явственно предстал тот день, когда он, еще совсем юный, получил завещание, которое оставил ему его отец. Он вспомнил каждое слово этого письма.
«Последняя воля почившего Томаса Уэйна. В случае моей смерти, все мое имущество переходит во владение к моему сыну, Брюсу Уэйну.
Брюс, я прошу тебя с должным почтением отнестись к наследию семьи Уэйн и посвятить себя работе на благо Готэм-Сити, защищать его устои и заботиться о его жителях.
Будь сильным, сын. Ты еще молод, но тебе суждено вершить великие дела. Используй свое богатство с умом. Воздай должное городу, давшему нам так много. Помоги изменить жизни миллионов людей к лучшему. Не разбрасывайся деньгами. Прошу тебя, не спускай их на спортивные автомобили, дорогую одежду и вредные привычки. Инвестируй в Готэм. Относись к его жителям, как к своей семье. Защищай этих людей от сил, которым они не могут противостоять сами.
Больше всего мне жаль, что я не увижу, как ты вырастешь и станешь достойным человеком. И наконец, мой сын, прошу тебя, никогда не бросай этот город на произвол судьбы.
В нашей истории были мрачные времена, и они, без сомнения, настанут вновь. Но такова роль всех великих людей — стоять на страже Готэма, когда прочие в страхе разбегаются. Даже после смерти я буду вечно тебя любить.
Твой отец, Томас»
Бэтмен окинул Марча холодным взглядом и твердым голосом заявил, что тот не прав.
-Я сделал для Готэма все, что было в моих силах, и даже больше того. Я защищал жителей как Брюс Уэйн — днем и как Бэтмен — ночью. Я отдал им всего себя, так что не тебе говорить мне, будто я сделал что-то недостаточно. Я наследник семьи Уэйн, и я буду стоять на страже Готэма до последнего, чтя волю своего отца!
Марч фыркнул, обнажил, помимо меча, короткое лезвие в руке и вновь кинулся в атаку.
-Как ты собираешься защищать Готэм, находясь здесь?
Бэтмен усмехнулся, пожалуй, впервые за время сражения.
-Я не единственный защитник…