Истинный формат данного рейтинга, отраженный в его полном названии, весьма непрост: это попытка на основе экспертных оценок разглядеть контуры ситуации, сложившейся в “лето 2004” в конкретной, востребованной временем сфере интеллектуальной деятельности — в сфере осмысления современного общества, “мира”. Попытка увидеть целостный образ этой страты “мыслящего сословия” России — людей, размышляющих о судьбах страны и мира, — сведя воедино представления лиц, обладающих соответствующим опытом и квалификацией (постоянно работающих с данной категорией текстов). И тем самым попытаться, хотя бы частично, преодолеть неизбежную инерцию восприятия, политическую ангажированность, партийную и иную клановость. Иначе говоря, представить социогуманитарное сообщество России в неведомой доселе конфигурации, создав предпосылки для его будущей архитектуры — уже по “гамбургскому счету”.
Подчеркну еще раз: экспертами оценивалась интеллектуальная деятельность того или иного лица не вообще, а лишь в области социогуманитарного знания, анализа и прогноза, и только за последние годы (2001–2004).
При организации акции пришлось преодолеть немало трудностей. Подготовка рейтинга напоминает айсберг, чья основная часть находится вне поля зрения наблюдателя. Это довольно скучная и кропотливая работа “архивариусов”: составление базы данных в виде предварительного списка кандидатур, который собирался поэтапно в течение более чем полугода; оформление объемной рабочей версии, фокусирование ее формата; выработка сбалансированной формулы Экспертного совета, состоящего из людей квалифицированных, хорошо знакомых с большим числом современных российских текстов и представляющих вместе с тем различные концептуальные/профессиональные/политические позиции.
Членам Совета была предоставлена возможность заполнить имеющиеся, на их взгляд, лакуны, внеся любые дополнения (право, которым большинство из них активно воспользовались), включенные затем в общий список, что довело его численность до нескольких сотен имен. В базе данных проекта хранятся таблицы, сводящие в различных конфигурациях все данные проведенной экспертизы, но вот конкретные оценки, выставленные тем или иным экспертом, никогда не станут известны — это профессиональная тайна.
И все-таки вопрос о специфичности, неоднозначности оценки интеллектуальной сферы деятельности всегда остается. Ответы на многие из проблем, с которыми приходилось сталкиваться и которые приходилось решать в ходе разработки архитектуры и процедуры проекта, содержатся в преамбуле опубликованного документа , и тем, кто вступает в диалог по поводу бета-версии рейтинга, думаю, стоило бы внимательно просмотреть ее еще раз*.
Что делать, скажем, в ситуации, когда эксперт встречает в списке собственную фамилию? Должен ли он знать имена других экспертов, участвующих в проекте? Как вести себя организаторам проекта, должны ли они быть известны экспертам? Вопросов возникает множество, и их непросто решить: понятно, что квалифицированным участником проекта может быть лишь человек, сам занимающий определенные позиции в профессиональном сообществе. А как быть с политическими пристрастиями? И, наконец, что такое высокая оценка в данном рейтинге, что , собственно, оценивается экспертом?
В процедуре рейтингования была, в частности, применена оригинальная технология асимметричного суммирования трех раздельных шкал: креативности, профессионализма, известности (влиятельности в профессиональном сообществе и обществе в целом). Это know — how , как и многое другое, касающееся техники реализации этого непростого и в чем-то инновационного проекта, также описано в преамбуле документа.
Мы публикуем здесь основные показатели; иные, более детальные результаты экспертизы (в частности, замеры по отдельным шкалам, полный реестр оценок нескольких сотен лиц и т. п.) пока остаются в архиве, поскольку их публикация на стадии бета-версии представляется преждевременной.
— Но согласитесь, что результаты оказались двусмысленными, напоминающими разноцветный калейдоскоп.
— Результаты первой фазы проекта по разным причинам поразили многих, в том числе и меня: они оказались непредсказуемыми — причудливыми и, может быть, даже в чем-то экстравагантными. Да, разноцветный калейдоскоп… Это как отдельные узлы и цепочки некоего, все еще несобранного генокода. Хотя, скажу откровенно, я ожидал чего-то подобного, ибо сверхзадачей был именно пересмотр, деконструкция сложившейся, но уже принадлежащей прошлому ситуации. Не случайно подготовка проекта началась в декабре 2003 года — в период своего рода “момента истины” для эклектичного экспертного сообщества России. Симметричная же неудовлетворенность полученными результатами равно правой и левой сторон политического спектра воспринимается, скорее, как комплимент. Для меня это показатель сбалансированности выработанной формулы Экспертного совета, что само по себе было непростой задачей: я имею в виду присутствие в составе Совета мастеров своего дела, квалифицированных специалистов в политическом диапазоне от главного редактора журнала “Знамя” до ведущего аналитика газеты “Завтра”.