Пустота гуманитариев ярко выразилась и в стане отечественных демократизаторов: Верховный Совет РСФСР в бытность Е.Т.Гайдара вице-премьером «не понял» его 45-минутного выступления не потому, что депутаты были невежественны, непроходимо тупы или настроены прокоммунистически, и вследствие этого не могли или не желали понять правоту дипломированного специалиста-экономиста, потомственного интеллигента.
Просто дипломированному книгочею, знающему капитализм и западную демократию только по книгам и ничего не сделавшему лично в организации многоотраслевого производства Госпланом СССР, нечего было сказать по существу. Его речь была столь же пуста, как любой из докладов Генсека КПСС после 1953 г. на пленумах ЦК или съездах. Разница была только в том, что депутатам не было причин изображать клоунаду восхищения тем, что они услышали с трибуны.
Суть же дела состоит в том, что демократическая государственность Запада в социальном и управленческом плане — разделение общества на «налогоплательщиков», которые в их большинстве профессионально трудятся вне сферы государственного управления; и на выборных и наемных чиновников, профессионально проводящих рабочее время в тех или иных органах государственной власти. Налогоплательщик — профессионал в своем деле; но за воротами фирмы, где работает, он — всего лишь потребитель всего и вся, чье потребительство сдерживается не его внутренней культурой, а внешне — прежде всего его чистым доходом. Он знать не знает, и не хочет ничего знать о существе государственного управления ни в его стране, ни в глобальных процессах цивилизации. В его представлении это все — обязанности политиков-профессионалов, профессоров-консультантов, труд которых он оплатил, заплатив налоги.
Кроме того, исторически реально Западная демократия, как государственность, никогда не была обременена вопросами организации многоотраслевого производства в масштабах любой из стран, а тем более — мирового хозяйства человечества. Многоотраслевое производство в его современном виде сложилось после того, как банковская деятельность уже обрела кланово-корпоративный транснациональный характер, подавляющий деятельность государственных администраций: «Я — еврей королей» — самоопределение одного из первых Ротшильдов. Организаторами многоотраслевого производства на Западе изначально были директораты банков, кадровое ядро которых — глобальная наследственно-клановая система. И в этом мировом со-ОБЩЕСТВЕ кланов нет места избирательным процедурам среди тех, кто не является членами этой клановой системы. Когда исторически возникла необходимость в государственном регулировании многоотраслевого производства, главным образом в общесистемном и инфраструктурном регулировании, специалисты от банковской корпорации, уже имеющие знания и навыки такого рода, всего лишь вошли в органы государственной власти, где до того преобладали «юристы», а не финансисты. С этого момента произошло сращивание бизнеса и государственности во исполнение требований жизни обеспечить единство управления во всех сферах деятельности общества. И потому в дальнейшем все политики, не задумывающиеся о перспективах в экономике, и бизнесмены, не задумывающиеся о перспективах в политике, закономерно сходили с исторической сцены.
Все же выборы и прочие демократические институты на западе законодательно и процедурно обеспечиваются государством, но финансируются из внебюджетных по преимуществу фондов, распределяемых в конечном итоге под контролем банковского диктата корпорацией, которую никто и никогда не избирал общедемократическими методами: ее члены на Западе наследственная финансовая «аристократия», аналогичная земельной «аристократии» эпохи феодализма. Вся Западная демократия — вне сферы производства: на производстве на уровне микро— и макроэкономики только дисциплина и исполнительность.
То есть, если банки финансируют Троцкого или Гитлера, то переход государственной власти от царя или демократов к тоталитарным партиям вопрос времени. Если де-Голь собрал тонны долларовой макулатуры и предъявил их США к оплате по твердому золотому стандарту тех лет вопреки намерениям этой транснациональной корпорации, то во Франции возникают экономические трудности и разнузданная кампания в прессе против де-Голя, ибо экономику и прессу Франции контролирует и инвестирует не государство во главе с президентом де-Голем, а банковская глобальная корпорация. И если с точки зрения корпорации долларовая макулатура должна лежать в казначействе всего лишь пятой республики, а золото в форте Нокс первой образцово-показательной демократии США, то коли де-Голь делает наоборот — президентом [8] Франции станет другой, кто не будет мешать карты в глобальной игре, где ставка — обладание производительными мощностями всего человечества: толпа проголосует так, как заплатят прессе, формирующей мнения и избирательные настроения толпы.
Проще говоря, западная демократия в качестве государственности может существовать, только если параллельно ей крайне недемократичная, наследственно-клановая банковская корпорация поддерживает устойчивое многоотраслевое производство. А опыт Германии 1930 -1990-х годов показывает, что банковской корпорации и крупному промышленному капиталу в общем-то неважно с каким государственным аппаратом взаимодействовать в сфере управления: с демократическим или тоталитарным — главное чтобы политики не лезли в ее дела, которые с точки зрения корпорации никого из них не касаются.
Если оставить, пока, в стороне вопрос о том, на сколько эффективны структуры Западной демократии и ее институты в качестве системы профессионального управления делами общества, то необходимо обратить внимание российских демократов на то обстоятельство, что в системе «государственность — трансрегиональная банковская корпорация» в условиях Запада концептуальная неопределенность государственного управления невозможна, поскольку в этой системе банковская корпорация иерархически выше государственности и при этом внутри корпорации обеспечивается устойчивая при смене поколений клановая преемственность концепции и навыков деятельности самой корпорации.
В 1991 г. в России — части СНГ — народное хозяйство было частью целостной народнохозяйственной системы СССР — бывшего ГОСУДАРСТВА-СУПЕРКОНЦЕРНА. Организация многоотраслевого производства была одной из функций партийно-государственного аппарата. Наследственно-клановых действующих в сфере экономики структур трансрегиональной банковской корпорации Запада, иерархически высшей по отношению к государственности СССР, внутри страны не было. Партийно-советская машина в качестве системы общественного профессионального управления оставляла желать лучшего, но тем не менее все наличные практикующие специалисты общества по организации многоотраслевого производства работали в ней; она мешала им работать, но вне ее были только кухонные говоруны-критиканы и книгочеи, столь же пустые и никчемные, как и номенклатурные пустобрехи партии.
Книгочеи вычитали из книг в «спецхранах» доктрину о саморегуляции рынком многоотраслевого производства, а радиоголоса создали им массовку. Но эта доктрина — блеф. Ее несостоятельность выражается в глобальном экологическом кризисе и хронической нищете стран «третьего» мира бывших колониях. Саморегуляция Западного типа рынком хозяйственной деятельности человечества в целом порождает внутрисоциальные и общебиосферные беды, которых «дикари» не знали и представить себе не могли до прихода западных прогрессоносителей. Блеф — для толпы, а методы организации, а при необходимости — развала, рыночной саморегуляции многоотраслевого производства — монопольное «ноу-хау», секрет фирмы, практические навыки трансрегиональной корпорации, никогда и никем не описанные в экономической литературе Запада. К сведению коммунистов: К.Маркс в «Капитале» тщательно обошел стороной этот вопрос, а схему реального продуктообмена в общественном производстве невозможно преобразовать к его двум подразделениям:
1 — производство средств производства;
2 — производство предметов потребления.
То есть своим «Капиталом» Маркс защитил Западный капитализм и сокрыл способы монопольного властвования наследственно-клановой банковской корпорации над «стихией рынка» (к сведению Г.Зюганова, И.Шафаревича, А.Солженицына и всех прочих политиков, имеющих высшее математическое образование), вполне однозначно описываемой методами теории вероятностей и математической статистики, опираясь на которые можно планово регулировать рыночную экономику, а заодно и идентифицировать корпоративное «ноу-хау».