Важную роль в событиях синайского “турпохода” играет манна. Кто желает, может не верить в её историческую реальность, и полагать сообщения о ней выдумкой. Но пусть и он тоже представит, как изрядной численности социальную группу лишают возможности свободного, т.е. бесконтрольного и бесцензурного общения с иными культурами; создают условия, в которых она не имеет необходимости заниматься производством материальных благ для обеспечения своего существования; на этом фоне изоляции и обеспечения всем готовым — целеустремленные наставники, которые контролируют жизнь этой группы, осуществляют пропаганду вполне определенных идей; эти условия поддерживаются неизменными в течение времени, за которое вымирает первое поколение, помнящее по своему личному опыту начало этого эксперимента и предшествующую ему жизнь в труде; а у второго поколения, которое трудового опыта уже не имеет, но еще отчасти помнит рассказы первого поколения о прошлой трудовой жизни, успевают вырасти взрослые дети; это уже третье поколение, которое выросло в искусственной культуре кочевого концентрационного лагеря, и его представители не знают ничего, кроме того, чему научили их наставники, чью пропаганду они только и слышали с самого рождения.
Это всё по своей социальной сути полностью соответствует синайскому “турпоходу”, в том виде, как он описан в Библии. Если манну небесную от Бога сменила манна земная из житниц египетских храмов, доставляемая в зону “турпохода” [46] по заранее согласованному маршруту и распределяемая под наркозом или гипнозом; если, даже манна небесная выдумка, то за прошедшие тысячи лет многие поколения иудеев, читая Пятикнижие, осознанно и бессознательно отождествляли себя с участниками описанных в Библии событий. И так они входили в роль носителей миссии, выдуманной для них цензорами и редакторами Библии. Манна небесная и все события, в том виде, как они описаны в Библии, стали объективной исторической реальностью для психического мира большинства из них, вне зависимости от того, как протекали
То же относится и ко многим поколениям христианского большинства, окружающего еврейскую диаспору в Библейской цивилизации: они, осознанно и бессознательно внимая Библии, входили в
Исторически реально же на место хозяев общебиблейского канона есть единственный претендент — клановая система иерархии жречества Амона древнего Египта, выродившаяся в своекорыстное знахарство и укрывшаяся в колене Левия, выделенном в качестве священнической “элиты” среди остальных колен Израиля. А реальные и вымышленные факты, относимые в Библии к деятельности Иосифа Иаковлевича, Моисея и Христа распределены знахарями от Амона по сконструированному ими религиозному и историческому общебиблейскому мифу, на основе которого на протяжении двух последних тысячелетий (совместно с талмудическим дополнением к Ветхому Завету для иудеев) воспроизводится из поколения в поколение нравственность и психика людей, сообразно каждой из выдуманных миссий народов в мировой истории.
Дармовая манна в течение сорока лет и пропаганда идей расовой исключительности в условиях отсутствия от рождения необходимости трудиться для поддержания жизни, — это и есть то опьянение, о котором говорится в «сказке» А.С.Пушкина «до пьяна гонца поят, и в суму его пустую (см. Числа, 14:23) суют грамоту другую.» Тем не менее сказанному неотъемлемо сопутствует вопрос: Но ведь манна была и в первый год, до этого эпизода, когда по утверждению настоящего обзора всё шло под водительством Божьим, осуществлявшемся через Моисея? В чём разница воздействия манны ДО и ПОСЛЕ рассматриваемого эпизода в книге Числа?
Однако разница действительно имеет место. И это каждый, при желании и определенной подготовке, может проверить на личном опыте. Повседневная житейская суета, работа утомляет подавляющее большинство людей. Мысли их полны житейских проблем, на фоне которых подавляющее большинство людей просто психологически не во состоянии освоить новое знание, переосмыслить прошлое и свои задумки и надежды в отношении будущего. Если гнет житейской суеты с человека снять, то тем самым ему предоставляется свободное время, в течение которого он может (если действительно того хочет) освоить новое знание, переосмыслить на его основе свои прежние представления о
Выход в пустыню и Дар Небесный — манна — и были такого рода снятием груза житейских проблем с психики целого племени. Год и один месяц (Числа, 1:1) — срок вполне достаточный, чтобы воспринять основы нового знания о Мироздании и роли человека в нём, о предназначении каждого человека в жизни всего человечества, и чтобы переосмыслить свои собственные прошлое и намерения на будущее. Без бремени житейской суеты за срок около года вполне можно целенаправленно свершить свое нравственное и этическое преображение. Бог не возлагает на людей невозможного, и определенно по истечении этого срока евреям был предложен Исход из пустыни для осуществления миссии распространения Торы, но они сами пошли на поводу у подстрекателей и отказались от предложенного им Свыше.
И только после этого их отказа жизнь в пустыне превратилась для них в кочевой концлагерь:
· полная изоляция от общения с другими культурами;
· одуряющее воздействие безделья;
· одуряющее воздействие пропаганды от рождения идей расовой исключительности и вседозволенности по отношению к другим народам.
И по завершении психобработки в кочевом концлагере, на выходе из него, — племя-биоробот — инструмент агрессии, с запрограммированной нравственностью и пониманием добра и зла, отличающими его во всех своих классовых группах от остального человечества. Сказанное ярко иллюстрирует стихотворение Владимира Леви, автора таких популярных в свое время книг по вопросам психологии и аутотренинга, как “Искусство быть собой”, “Разговор в письмах”, “Нестандартный ребенок”, “Везет же людям…”:
Я есмь
не знающий последствий
слепорожденный инструмент,
машина безымянных бедствий,
фантом бессовестных легенд.
Поступок — бешеная птица,
Слова — отравленная снедь [48].
Нельзя, нельзя остановиться,
а пробудиться — это смерть.
Я есмь
сознание. Как только
уразумею, что творю,
взлечу в хохочущих осколках
и в адском пламени сгорю.
Я есмь
огонь вселенской муки,
пожар последнего стыда.