А вот дальше начинается раздолье. Можно стричь деньги с радиостанций, пускающих в эфир защищенные авторским правом фонограммы, можно продавать издательствам лицензии на публикацию литературных произведений (обычно с крупными произведениями так не поступают, поскольку действие против интересов правообладателя здесь может оказаться слишком очевидным; но вот если дело касается небольшого рассказа малоизвестного автора – то почему бы и нет). Печально известное Российское авторское общество (РАО) ухитрялось выдавать лицензии на тиражирование CD-альбомов популярных зарубежных исполнителей, т. е. легитимизировать деятельность столь всеми нелюбимых «пиратов» (поделился с РАО – и ты уже не пират, а уважаемый издатель). А что же с интересами правообладателей? О, тут всё просто. Рассматриваемые организации вполне готовы выплатить правообладателю причитающийся ему гонорар, если правообладатель этот гонорар востребует, и даже прекратить «лицензировать» то или иное произведение, если правообладатель этого потребует. Теперь остаётся прикинуть, какова вероятность, что обладателю прав на какую-нибудь фонограмму второго эшелона из далёкой страны придёт в голову приехать в Россию и что-то там такое потребовать от некой организации, которая, не говоря ему ни слова, успела выдать целый ворох лицензий на использование принадлежащей ему собственности.
Обычно организации этой категории распределяют гонорары между теми, кто их востребовал, в той или иной «справедливой» пропорции. В результате деньги, полученные за лицензирование произведений малоизвестных авторов, достаются более крупным «клиентам», причём это даже не обязательно авторы: в качестве таковых могут выступать, например, издательства или звукозаписывающие компании, владеющие большими пакетами имущественных авторских прав. Они же, кстати, часто оказываются и учредителями соответствующего «фонда» или «ассоциации».
Итак, вот что мы имеем в итоге. Имущественные авторские права (копирайты) изначально придуманы, чтобы заставить издателей платить гонорары авторам, то есть для защиты интересов авторов от произвола издателей, и для стимулирования творческой деятельности. На деле, во-первых, копирайты часто используются издателями вопреки интересам авторов. Во-вторых, если копирайты что-то и стимулируют, то это исключительно попса, причем наблюдается даже массовый уход в попсу талантливых авторов. В-третьих, вокруг копирайтов выросла целая индустрия паразитирующих субъектов, в первую очередь – пресловутых обществ по коллективному управлению авторскими правами.
Замечу, я намеренно не касался копирайтных проблем, связанных со спецификой цифровых технологий, сети Интернет и компьютерных программ. Это – тема для отдельной, третьей статьи нашей серии. Продолжение следует.
А ну отдай мой каменный топор: копирайты в цифровую эпоху
Эта статья посвящена явлениям, полностью обусловленным даже не просто развитием общества, а конкретно техническим прогрессом. Ныне живущие люди оказались свидетелями одной из самых заметных технических революций, и цепочка изменений окружающего мира, вызванная этой революцией, буквально перевернула представления об охране как минимум одного из трёх видов интеллектиуальной собственности.
Эта статья – третья в цикле, посвященном институту интеллектуальной собственности. В первой статье мы рассмотрели объективную составляющую этого явления; вторая была посвящена тому интересному факту, что ни один из трёх видов интеллектуальной собственности на деле не решает тех задач, для которых был придуман: торговые марки открывают пути для совершенно законного обмана потребителя (хотя должны были, наоборот, интересы потребителя защищать), патенты отбирают у общественности возможность использования изобретений (хотя должны были, наоборот, дать общественности доступ к изобретениям, к которым в допатентную эпоху доступа не было), и, наконец, копирайты вовсю используются издателями, и не только ими, для попрания интересов авторов, тогда как должны были именно автора (и именно от издателей) защищать.
Отметим, что парадоксальные результаты введения интеллектуальной собственности, рассматривавшиеся в предыдущей статье, пожалуй, являются попросту неизбежным следствием из тех форм интеллектуальной собственности, в которых она появилась и в которых известна нам. Описанные злоупотребления возможны, а это значит, что их появление было лишь вопросом времени и не связано напрямую с развитием общества в других областях.
Эта статья будет, напротив, посвящена явлениям, полностью обусловленным даже не просто развитием общества, а конкретно техническим прогрессом. Ныне живущие люди оказались свидетелями одной из самых заметных технических революций, и цепочка изменений окружающего мира, вызванная этой революцией, буквально перевернула представления об охране как минимум одного из трёх видов интеллектиуальной собственности. Об этом и пойдёт речь.
Сначала появились общедоступные компьютеры, которые, несмотря на своё название, для вычислений практически не использовались.
Появление компьютеров, а заодно и относительно дешевых копировальных аппаратов, дало мощный импульс развитию «самиздата». Пожалуй, копировальные аппараты здесь «отметились» первыми: если раньше книгу, взятую в библиотеке или у знакомых, можно было разве что законспектировать, то теперь появилась возможность относительно дешево создать вполне пригодную для чтения копию, которая, правда, обходилась обычно дороже книги, но при отсутствии нужной книги в продаже оказывалась вполне подходящей заменой. Еще и сейчас в личных библиотеках можно встретить переплетенные на ручном станке ксерокопии редких в советское время книг – в основном, Булгакова, Ахматову и прочий «серебряный век». В западных странах с изданием художественной литературы проблем не было, но копировальные аппараты и там часто применялись для копирования книг – например, учебных пособий из университетских библиотек, сборников научных статей, изданных ограниченным тиражом, и т. п.
В отличие от копиров, компьютеры позволили не снимать копии с существующих книг, а создавать новые книги, чем немедленно воспользовались литераторы-любители. С появлением лазерных принтеров стало возможно в домашних условиях добиться при должном старании практически полиграфического качества конечного результата. Конечно, большого тиража при этом не сделать (слишком высока себестоимость каждого экземпляра), но напечатать сборник своих стихов или рассказов тиражом в полсотни экземпляров (для друзей и знакомых) оказалось более чем реально.
Кроме того, тексты оказалось возможно хранить и читать в электронном виде, не прибегая к помощи бумаги и издательских технологий. Появление сканеров и программ распознавания текста позволило переводить книги из бумажного в электронный формат. Теперь «тираж» книги оказался ограничен только потребностью в ней, а процесс «издания» – доступен всем желающим при практически нулевой стоимости.
Стремительное развитие компьтерных сетей сняло с распространения текстов последние физические ограничения, а появление удобных карманных компьютеров, что бы там ни говорили сторонники старых традиций, поставило в этом процессе жирную точку: издатель, стоявший с давних пор между автором и читателем, вдруг оказался третьим лишним. Это, безусловно, не отменяет бумажных книг как таковых, просто они становятся необязательным элементом взаимодействия автора и читателя.