пожалованиями) оно в России в большей степени, чем в другим странах, совпадало с образованным слоем (и далеко не только потому
что поместное дворянство было самой образованной частью общества, и лица, профессионально занимающиеся умственным трудом,
происходили поначалу главным образом из этой среды). Фактически в России интеллектуальный слой и был дворянством, т.е.
образовывал в основном высшее сословие.
Дело здесь в характере самого российского дворянства после петровских реформ, в особенностях его формирования. С начала XVIII в.
(в XVIII-XIX вв. возникло до 80-90% всех дворянских родов) считалось, что дворянство как высшее сословие должно объединять лиц,
проявивших себя на разных поприщах и доказавших свои отличные от основной массы дарования и способности (каковые они
призваны передать и своим потомкам). До 1845 г. потомственное дворянство приобреталось с первым же офицерским чином на
военной службе и с чином коллежского асессора (8 класс) на гражданской (чины 14-9 классов давали личное дворянство), а также с
награждением любым орденом. При этом образовательный уровень являлся в силу связанных с ним льгот решающим фактором
карьеры. Так что почти каждый образованный человек любого происхождения становился сначала личным, а затем и потомственным
дворянином, и сословные права дворянства фактически были в России принадлежностью всего интеллектуального слоя.
Этот слой, таким образом, будучи самым разным по происхождению, был до середины XIX в. целиком дворянским по сословной
принадлежности. В дальнейшем, поскольку сеть учебных заведений и число интеллигентских должностей быстро увеличивались, то
дворянство по-прежнему в огромной степени продолжало пополняться этим путем, хотя после повышения требований для получения
дворянства (с 1845 г. потомственное дворянство приобреталось на военной службе с чином 8 класса (майор), а на гражданской - 5-го
(статский советник), личное - военными чинами 14-9 классов и гражданскими чинами 9-6 классов; с 1856 г. класс чинов, приносящих
потомственное дворянство, был поднят до 6-го (полковник) на военной службе и до 4-го (действительный статский советник) на
гражданской) некоторая часть интеллектуального слоя оставалась за рамками высшего сословия. Учитывая, что на рубеже XIX-ХХ вв.
весь образованный слой составлял 2-3% населения, а дворяне (в т.ч. и личные) - 1,5%, большинство его членов официально
относились к высшему сословию (среди тех его представителей, которые состояли на государственной службе - 73%).
В силу вышеназванных обстоятельств общественный статус и престиж интеллектуального слоя были исключительно высоки.
Пожалуй, ни в одной европейской стране принадлежность к числу лиц умственного труда (особенно это существенно для их низших
слоев) не доставляла индивиду столь высокого и столь отличного от основной массы населения общественного положения. Хотя с
середины XIX в. дворянский статус перестал играть сколько-нибудь существенную роль в жизни человека, психологически
принадлежность к высшему сословию способствовала духовной независимости интеллектуала, осознанию самоценности своей
личности. Представления недавних времен, когда образованный человек отождествлялся с дворянином, как бы накладывали
отпечаток “благородства” на всю сферу умственного труда.
Вступая в ряды “образованного сословия”, человек недворянского происхождения, даже если он не получал официально прав
дворянства (к началу ХХ в. превратившихся в чисто престижные), не мог не ощущать себя принадлежащим к “обществу”, “вышедшим
в люди”. И имел к тому все основания, ибо как бы ни была велика разница между университетским профессором и сельским
учителем, преуспевающим столичным адвокатом и скромным провинциальным секретарем, свитским генералом и бедным армейским
офицером - все они вместе взятые принадлежали к слою, составлявшему 2-3% населения. Совершенно закономерно, что любой
представитель этого слоя воспринимался в народе как “барин”, что отражало разницу между ним и подавляющим большинством
населения страны.
Принцип комплектования российского интеллектуального элитного слоя соединял лучшие элементы европейской и восточной
традиций, сочетая принципы наследственного привилегированного статуса образованного сословия и вхождения в его состав по
основаниям личных способностей и достоинств. Наряду с тем, что абсолютное большинство членов интеллектуального слоя России
вошли в него путем собственных заслуг, их дети практически всегда наследовали статус своих родителей, оставаясь в составе этого