На книжных полках в кабинете Арбатова вообще много интересного. Например, лакированная дощечка с врезанной в нее чеканкой, изображающей монстрообразный зерноуборочный комбайн. На комбайне гравировка: «Коллективу Института США и Канады от херсонских комбайностроителей». Казалось бы, какое дело херсонским комбайностроителям до США и до Канады? Но разгадка проста. Херсон - родной город академика. Мама - крестьянка в имении барона Фальц-Фейна Аскания-Нова, отец - рабочий-металлист, большевик с семнадцатого года, позднее директор рыбоконсервного завода в Одессе, а потом ответственный работник Наркомвнешторга, проработавший шесть лет (с 1930 по 1936) в разных городах Германии, а потом еще полгода в Париже. Биография по тем временам почти гарантированно расстрельная, но приговор - 8 лет за саботаж - пришелся на переходный (от Ежова к Берии) период в истории НКВД, и, вероятно, именно поэтому председатель суда, дочитав приговор, сказала Арбатову-старшему, чтобы тот обязательно подал апелляцию. Приговор действительно пересмотрели, отца восстановили в партии, и он еще пятнадцать лет проработал на руководящих должностях в Минлесхозе.
III.
Умер отец в 1953 году - Георгий Арбатов к тому времени был инвалидом Отечественной войны. Воевал на Калининском и Воронежском фронтах, ос- вобождал Черкассы (уже будучи советником Брежнева, Арбатов станет почетным гражданином этого города), в 1944 году был комиссован с туберкулезом и поступил на факультет международных отношений (это будущий МГИМО) МГУ. После института работал в Издательстве литературы на иностранных языках, потом - в журнале «Вопросы философии», потом - в англоязычном журнале «The New Times», формально принадлежавшем советским профсоюзам и поэтому использовавшемся Кремлем для ориентированных на экспорт публикаций, которые по разным причинам не могли появляться в партийной и государственной прессе. На статьи Арбатова в этом журнале обратил внимание Отто Куусинен, к тому времени уже не глава рабоче-крестьянского правительства Финляндии, а секретарь ЦК КПСС, курировавший, среди прочего, новый учебник истории марксизма-ленинизма. Так началась арбатовская карьера тайного советника Кремля. Вначале он консультировал Куусинена на внештатной основе (работая при этом в журналах «Коммунист» и «Проблемы мира и социализма», потом - в Институте мировой экономики и международных отношений), а в мае 1964 года ближайший соратник Куусинена, секретарь ЦК КПСС по отношениям с соцстранами Юрий Андропов пригласил Арбатова в свою группу консультантов.
Об этой группе, которую Арбатов позднее ненадолго возглавил, много писали в перестроечной прессе, что неудивительно - это было уникальное явление. Один из секретарей ЦК, интеллектуал, любитель джаза и литературы, даже сам сочинявший стихи (но стеснявшийся их обнародовать - впервые стихотворение Андропова в 1987 году с трибуны съезда писателей прочитала поэтесса Екатерина Шевелева; Шевелева еще не знала, что всего через пять лет она напишет стихотворение «Будь прокляты советские вожди»), собрал вокруг себя в мрачном консервативном Кремле большую группу либерально настроенных экономистов, политологов, журналистов. Александр Бовин, Федор Бурлацкий, Олег Богомолов - «андроповская башня» Кремля до сих пор считается символом постоттепельного либерализма по-советски, а кремлевский эстет Андропов - чуть ли не наиболее адекватным политиком в брежневском Политбюро.
Я спросил Арбатова, в чем на практике выражался андроповский либерализм - в конце концов, группа консультантов так же, как и весь ЦК, участвовала в подготовке вторжения в Чехословакию. А, например, высылка Солженицына из СССР - так и вовсе была личным проектом Андропова, его идеей.
Арбатов ответил, что здесь он противоречия не видит. Да, вводу танков в Прагу либералы-андроповцы не помешали, но Александр Бовин написал на имя Брежнева записку, в которой изложил свое особое мнение. Бовин хотел передать записку через Андропова, но тот ответил: «Неси сам». Бовин пошел к Брежневу, Леонид Ильич его выслушал и сказал: «Знаешь, Александр, у нас с тобой на этот вопрос разные взгляды». А что касается высылки Солженицына - то это именно либерализм, ведь если б его не выслали, то силовики обязательно бы добились его посадки. Либералы всегда делают гадости, думая, что силовики поступили бы еще хуже.
IV.
Впрочем, все эти события произо?шли уже тогда, когда «андроповская башня» работала без Арбатова. В 1967 году Юрий Андропов возглавил КГБ, в ЦК его сменил консерватор Константин Русаков, Арбатов пошел к Брежневу и попросил отпустить его в академическую науку - все равно, мол, с Русаковым не сработаемся. Брежнев пригрозил: «Смотри, будешь плохо работать, вернем обратно в ЦК», но Арбатова отпустил, хотя это была такая сугубо формальная отставка - советником Брежнева (как называет эту роль сам Арбатов - «умным евреем при губернаторе») Арбатов фактически оставался до самой смерти Леонида Ильича.