Мы делимся на тех, кто не принимает нынешний режим (а он вызывает не только моральное отвращение, но и принципиальное отторжение), и тех, кто считает, что ничего лучшего мы реально не имеем, что лучше синица в руках. Эти, вторые (а их большинство), в сущности, выдают режиму carte blanche на продолжение воровского беспредела. С этим можно мириться? Если я отвечаю: «нет» ( а я отвечаю именно так), то вот и я поймал себя в сети бинарного мышления. Впрочем, мне кажется, что наши споры можно вести не с разных сторон глубокой трещины, а на общей платформе континента Россия. Но это возможно лишь тогда, когда все мы поймем, что мы — граждане, а не мычащий скот, который можно грузить в автобусы и отправлять на Поклонную гору. То есть это возможно только на общей, демократической платформе, которая не то что терпит — требует внутреннего разнообразия и здоровой конкуренции. Реальность, однако, такова, что 85% населения России — это все еще антимодернизационное, замороженное большинство, которое ничего не хочет. Оно хочет получать свои крохи с нефтяного стола, которые остаются за вычетом украденных миллиардов, а там хоть трава не расти.
Так что спор продолжается. Но в то же время проясняется его существо. И это обнадеживает. Если и Навальный, и Кургинян говорят: «Воруют!», — то все не так уж безнадежно.
— На протяжении многих лет в России очень сложно решался вопрос об интеллигенции и народе. После революции 1905 года вышел сборник «Вехи», в котором либеральная интеллигенция выразила благодарность царскому правительству, что оно штыками оградило ее от народного гнева. Часть русской интеллигенции тогда ужаснулась, на что способен народ, доведенный властью до скотского состояния.
— Народ не всегда адекватно воспринимал и воспринимает интеллигенцию. В особенности это относится к началу XX века. Интеллигенция была от народа далека и хорошо это чувствовала. Но с тех пор утекло какое-то количество воды — не слишком большое, но все же. А именно: народ подтянулся к интеллигенции, хотя бы за счет всеобщего среднего образования. Культурный ландшафт более-менее выравнялся. Это первое. Второе: за последние двадцать лет и социальная, и культурная жизнь в России стала менее книжной. Появились места (реальные и виртуальные), где встречается огромное количество народу. Всякого. Умного и не очень. Все сейчас матерятся — и интеллигенты, и люди с нижнетагильского вагоноремонтного. Мы нашли общий язык, однако. Это, конечно, шутка. Я о том, что в постперестроечной России интеллигенция стала практически частью народа и того открытого перелома, с которого начинался прошлый век, больше нет. Перелом сейчас другого рода: между 15% граждан и 85% этих самых… Я оптимист: число граждан будет пополняться людьми с пассивной стороны. За счет распространения Интернета, за счет общественного телевидения, которое все одно появится и постепенно отвоюет у зомбоящика несколько десятков миллионов наших соотечественников. И потом, за последние 20 лет люди в целом становятся разумнее, рациональнее. Они более трезво смотрят на многие вещи. А это работает против тех, кто хочет и дальше держать нас в стабильно дебильном состоянии. Время работает против воров и жуликов. Пусть не сразу, но они свалят. Пусть не сразу, но они ответят за свои преступления.
— Деидеологизации происходит не только в России. Какие могут быть ее последствия?
— Она привела к универсальному для нашего времени пофигизму. Сейчас, увы, всем все пофиг, в том числе интеллигенции, которая в последние двадцать лет начала активно продаваться. Прежде у интеллигенции была честь, сейчас она ее потеряла. Она уже, к сожалению, не девушка. В то же время, как показали события последних месяцев, есть люди, которые способны вести себя порядочно, прилично, и даже героически. Хотя герои в наше время, как считают многие, уже кончились. Героев больше нет. Однако я бы сказал, героев пока нет. Пока не требует героя к священной жертве… Как только потребовались мужественные люди, они появились. Тот же Удальцов. Или Навальный. Или Акунин, если кому-то не нравятся первые два. Значит, наша власть не смогла превратить нас в идиотов, в конченый народ. Не дождетесь.
— Когда Чулпан Хаматова высказалась за поддержку Путина, то на нее сразу обрушился шквал обвинений со стороны некоторых оппозиционных и околооппозиционных групп. Примерно то же было в Екатеринбурге с театральным режиссером Николаем Колядой. Как вы восприняли эту ситуацию?