В ней дикий простор превращений,
Но что наша смерть? Это жизнь ни о чём,
И мы у неё на коленях.
Мне гул справедливости кровь пронизал,
И я говорю, что согласен,
Ну как после этого верить глазам,
Сплетённым из байковых басен?..
И как уловить себя в новый навет,
что днесь нам приносит сорока,
Когда Ты легонько коснулся, мой свет,
Души запотевшего ока?
* * * (1994)
Распахнута осень до третьих глубин.
Распахано поле. Прохладно.
На этой земле я твой раб, Господин,
Ты держишь меня. Вот и ладно.
В твоём винограднике я не с утра,
Мне осень глаза промывает.
Меж мной и Тобой - золотая игра,
Какой без любви не бывает.
И слух мой гудит на манер проводов,
И свёрнуто ухом пространство,
И тихая дрожь набегающих слов
Меня возвращает из странствий.
Осенняя флейта. Внимательный Глюк.
Рябины Второго завета.
Твой образ во мне проступает не вдруг,
Глаза прикрывая от ветра.
Окликни по имени день мой и час.
Дороги сбегаются вместе.
В лесах зазеркалья огонь не погас,
И воздух подобен невесте.
* * * (1994)
Бытие пересказано греком Лукой.
Изумлённо спеша за бегущей строкой.
Повторяя слова, что рука выводила,
Он не видел: под нею не сохнут чернила.
Бытие же дышало, как спящий атлет,
И коробился буквицы кордебалет.
Как большая вода, волновалась страница,
Продолжая сама над собою трудиться.
Мы читаем по звёздам, но это пока.
Нашу лодку трясёт твоё море, Лука,
И я слышал, как до наступления света
Говорили Мария и Елизавета.
Ей, равв, ты у сердца, я открою на стук,
Мне родить и родиться - только крикнет петух,
Потому что живых не пускают на мыло,
Потому что ещё не просохли чернила.
* * * (1994)
На пороге весны спотыкается год,
Перекатная голь снова тянется к дому.
Если долго смотреть - открывается рот
На живой горизонт и сухую солому.
Вот опять под Юона работает снег.
Только вправду ли мир не устал повторяться?
Ведь кричат же вороны, что кончился век
И что дни его не умещаются в святцах.
Всё быстрей сновиденья и густо хлопот.
Перекатная голь сожалеет о прошлом,
Промоталась, сотрутся подошвы вот-вот,
Загораясь, как спички, о снежную крошку.
К дому, к югу, пора, становись на крыло!
Вот закончится век и Отец отвернётся -
Старый птичий инстинкт, как его замело,
Под снегами снегов он на донышке бьётся.
http://www.marginaly.ru/html/Antologia_1/021_rakov.html
Доцент кафедры истории древнего мира и средних веков ПГУ, доцент Пермского отделения Высшей школы экономики.
Автор монографии «Европейское чудо». Автор поэтических сборников: «Золотая игра», «Число ТТ». Публиковался в журналах «Уральская новь», «Урал», «Арион», «Провинция», участник «Антологии современной уральской поэзии».
Глоток свободы
Из распахнутых реальности дверей,
Из раскрытой пасти бытия,
Отбиваясь от внушения царей,
Вновь глоток свободы сделал я.
Позабыв об алгоритме на момент,
Скинул груз тоски и неудач -
Из-под ног ушел внезапно континент,
Песней сладкой обратился плач.
Словно утренний бутон рассудок мой
Встретил мир, расправив лепестки.
Позабыв о том, что в мире он чужой,
Жадно пил из бытия реки.
Окруженный стратосферы красотой,
Я парил подобно божеству…
Словно в детстве, когда смелость и покой,
А сказать «нет» будто пнуть листву.
Притяжение дало знать о себе –
Телефон пронзил меня звонком.
Точно жало в печени или в судьбе…
Мой пейзаж сей звук закрыл как том.
Облака послушно разбежались прочь.
Мнимый мир растаял предо мной.
И как камень, брошенный в слепую ночь,
От мечты оторван мой герой.
Вновь мне смыть с лица придется солнца блик,
Деловую маску натянуть,
Сделать шаг в мир, где талант давно поник,
И кому-то что-то да толкнуть.
http://slovonova.ru/vyacheslav-rakov/
Вячеслав Раков
Революция, которой не было
Vyacheslav Rakov
Revolution, which didn’t happen
The article contains the analysis of events and results of Perm cultural revolution.
…Это начиналось, если кто забыл, в 2008 году: летом министром культуры назначается Борис Мильграм, осенью в здании речного вокзала, вскоре ставшего Музеем современного искусства, открывается выставка «Русское бедное».