– А член его тебе не сфотографировать? – Едко усмехаюсь и жалею о том, что не могу ее придушить в данную секунду. Но в глазах Маринки я вижу искры радости, похоже я догадалась, где именно находится эта татуировка...
8.Юля
Лежу на своей кроватке и ловлю приходы... Вертолеты меня не покидают, а тошнота так и подходит к горлу. Сажусь на кровати и хватаюсь за голову. Господи, и ради этого я ушла из дома? Ради этого я уже столько дней упрямо игнорирую звонки матери и в страхе оборачиваюсь на улице, боясь, что папочка силой притащит меня обратно домой?
Ради чего я переехала в это место? Чтобы бегать в поисках ненавистного мне мужика и пытаться сфотографировать его задницу??? Я очень надеюсь, что формулировка ниже пояса относилась именно к филейной части... Конкретных координат никто не уточнял.
Да пошло оно все к лешим! Почему я должна заниматься этим дебилизмом? Ну не убьют же они меня за невыполнение задания? Правда?
Встаю с кровати, понимаю, что мне нужно на свежий воздух, нужно проветриться, иначе у меня будет веселая ночка в обнимку с белым другом... Придерживаюсь за стенку и направляюсь на выход из комнаты. Моя соседка, уверенная в том, что я легла спать, отправилась играть в веселую игру. Ведь скидывались все, значит и напиться должны все!
Добираюсь до лестницы, пытаюсь сфокусироваться на ступеньках, чтобы не упасть, как тут возле меня опять появляется Марина.
– Ты же понимаешь, что ты должна выполнить желание? – Господи, пускай она провалится сквозь землю! Ну, пожалуйста...
– А что будет, если я пошлю тебя к чёрту? – Хочу улыбнуться, так едко, чтобы ей противно стало. Но у меня не хватает на это сил.
– Говорят, что ты боишься тараканов? – Она подходит ближе, и произносит мне на ухо, – каково будет проснуться от того, что они ползают по твоему лицу?
От представления этой картины меня начинает мутить еще больше, я бросаюсь к лестнице, кое–как спускаюсь и выползаю на улицу.
Вдыхаю прохладный воздух, пытаюсь прогнать рвотные рефлексы. Больше никогда, никогда в жизни я не буду пить эту гадость! Господи...
В глазах все плывет... Пытаюсь руками найти опору, вокруг ничего нет, я ступаю вперед, ей–богу сейчас сознание потеряю. Что же это за пойло такое?
Нащупываю руками что–то твердое и холодное, даже не обдумываю что это присаживаюсь на это... И тут слышу знакомые звуки выстрелов... Сердце уходит в пятки, резко подскакиваю, от этого становится еще хуже... Понимаю, что сейчас меня стошнит и я ничего не могу с этим поделать.
– Опять ты?! – Слышу знакомый мужской голос. Он звучит совсем близко, практически над ухом и случается ужасное... Меня выворачивает прямо на обладателя этого голоса...
Как же плохо, твою мать! Взвываю и хватаюсь за голову, почему такое ощущение, что по ней кто–то бил молотком всю ночь? Пытаюсь открыть глаза, слегка приподнимаю ресницы и завыв раненым зверем накрываюсь одеялом с головой.
От солнечного света жжет глаза, как будто кто–то лазерным лучом в них светит. Накрываюсь одеялом и мне тут же становится уютно и хорошо. Замираю, меня парализует в секунду.
СТОП! Что–то не так... Мне очень удобно лежать на кровати. Она мягкая и пахнет морской свежестью. Это точно не моя общаговская кровать. Я делаю этот вывод как минимум по трем факторам.
Во–первых – моя кровать не пахла так вкусно. Во–вторых, я лежала в данную минуту на правом боку, а на моей кроватке в общаге нельзя было спать на правом боку. Хоть я и выпросила матрас у Толяна, он все равно был тонким, и я прекрасно чувствовала все пружины в кровати, а на правой стороне у меня еще и выпирали те самые пружины. Так что если во сне я все–таки умудрялась перевернуться на правую сторону, то потом весь день болел правый бок.
А в–третьих, здесь слишком удобно и мягко, даже у меня дома не было такого прекрасного матраса. Мать моя женщина... Так где же я находилась?!
Все–таки начинаю стягивать с себя одеяло, медленно, подготавливаюсь к адской встрече с реальностью.
Сантиметр за сантиметром стягиваю с себя мягкое одеялко и вызволяю один глаз, которым собираюсь исследовать комнату.
Так, вижу огромную комнату, точнее просторную, на полу лежит белый красивый ковер, в углу стоит столик и два кресла. Мой глаз останавливается на одном из кресел и не может поверить тому, что видит. Я даже высовываю ручку из–под одеяла и протираю свой глаз, может замылился, запылился?
Но нет! Я четко вижу мужские ботинки, которые одеты на ноги. Ёптить... В кресле кто–то сидит и скорее всего наблюдает за тем, как я начинаю приходить в себя.