Крамольные увлечения князя-вольнодумца привели к тому, к чему должны были привести: в восемьдесят четвертом году молодой Кугушев арестован как «политический» бунтарь. Это уже скандал, не только семейный — шокирован весь великосветский Петербург.
Всеми правдами и неправдами сановитым родственникам и знакомым удается замять дело: мятежный юноша отпущен на свободу. Он снова продолжает занятия в Лесном институте, полиция не беспокоит его, хотя и приглядывает за ним — на всякий случай, «отечески».
Однако через три года — новый арест, четыре месяца тюрьмы, запрещение служить на государственной службе, высылка в имение отца.
И тут уже начинается борьба беспощадная и коварная, столь усердная и непрестанная, сколь усердна и непрестанна может быть только борьба между родственниками — в семье. Отец подсылает к сыну своих верных людей. Они постоянно шпионят, наушничают. Мало этого, Кугушев-старший требует, чтобы Вячеслав просил у царя прощения, делит имение, надеясь отвлечь сына-бунтовщика от крамолы заботами по хозяйству.
Но все это не помогает. И тогда следуют одна за другой угрозы объявить сына сумасшедшим, заточить в «желтый дом», учредить опеку.
Однако и это не может поколебать Кугушева- младшего. Отцу не удается сломить юношеское упорство в достижении поставленной цели, бесстрашие перед жандармами, тюрьмами, угрозами...
Потом, когда Цюрупа с князем подружились и сошлись ближе, сам Вячеслав Александрович признавался:
— Годы с тысяча восемьсот восемьдесят восьмого по девяносто восьмой — десять лет! — были самыми мрачными и тяжелыми в моей жизни: приходилось постоянно лгать, обманывать, лицемерить в семье, чтобы не лишиться наследства. У меня ведь было твердое намерение — получить деньги и отдать их на революцию.
И Александр Дмитриевич знал, что эти слова князя Кугушева — не пустая фраза, не хвастовство: все, чем он обладал, все, что он мог, Вячеслав Александрович, не задумываясь, отдавал партии.
— Почему вы в революционном движении? — спросил его как-то Александр Дмитриевич и тут же понял, что задал самый неуместный вопрос.
Но было уже поздно.
— Почему? — князь пожал плечами, обиженно насупился и, вместо ответа, спросил в свою очередь: — А вы почему?
Да, немало, немало в России людей, которые заботятся не только о том, чтобы устроить свою судьбу. В самом факте их появления и из беднейших классов и даже в самых верхах общества еще одно подтверждение правоты и грядущего торжества того дела, которое для Александра Цюрупы стало делом всей его жизни...
Итак, разыскивая опасного большевистского подстрекателя, тамбовские жандармы напали на его след и обнаружили его в должности управляющего имением «Отрада» князя Вячеслава Александровича Кугушева.
И снова уже знакомая, по-прежнему отвратительная процедура: понятые, урядник, белье, вывернутое из баула, и все прочее...
К этому времени уже рос у Александра Дмитриевича его первенец — Митька. А он, отец Митьки, опять оказался в тюрьме, и с семьей — с Машей, с сыном — его погнали в ссылку.
Что же было потом?
Второй съезд. Драка, уже в ссылке, с меньшевиками. Амнистия по случаю рождения наследника российского престола в декабре девятьсот четвертого года. А там уж и до Девятого января рукой подать:
Тысяча девятьсот пятый год.
Новая встреча с Лениным.
И вскоре в родовом имении князя Кугушева, под Уфой, появляется странный управляющий — шурин князя (брат его жены Анны Дмитриевны). Агроном по образованию, дельный, практичный, работящий, он быстро ставит дело на широкую ногу: покупает заграничные машины, химические удобрения, ревниво следит, чтоб пахали землю как следует, чтоб сеяли сортовыми семенами, оставляли на племя породистых быков, коней, баранов, чтоб вовремя выставляли на гречиху побольше ульев, не запаздывали поднимать зябь, задерживать снег на полях.
Урожаи и доходы растут. Но ни князь, ни жена его, ни тем более управляющий не позволяют себе ничего лишнего: не бывают «в свете», не покупают драгоценности и туалеты, не тешатся псовой охотой или хмельным разгулом, не ездят в Карлсбад, в Ниццу, или в Монте-Карло...
Управляющий поднимается до зари. Молодцеватый и загорелый, он умывается колодезной водой, торопливо, с аппетитом завтракает, легко вскакивает на гнедого Булата и — айда в поле! На работе внимателен к людям, справедлив, даже заботлив, но требователен и о каждой хозяйской копейке печется, как о своей собственной.
Но куда же все-таки деваются эти деньги?