— Телекинез.
Еще одна способность, освоить которую было относительно легко. По крайней мере, когда речь идет о его Малчайских штучках. Обычно предметы появлялись у него, когда он их призывал. Некоторые призвать было немного тяжелее, поскольку они имели тенденцию бить его по голове и другим частям тела, о которых он не хотел думать. В основном потому, что из-за этого ему приходилось забавно ходить некоторое время.
— Ты почти у цели.
Его карман нагрелся, напоминая ему о его любимчике. Именно там он всегда держал свой маятник, так как он был склонен терять вещи.
— Гадание и колдовство.
Опять же, они могли быть не так просты, но пока он оставался сосредоточенным, все было не так уж и плохо. И хотя большинство людей думали, что гадание — это то же самое, что и ясновидение, это не так. Гадание и колдовство основывались на использовании предметов или инструментов для чтения знаков или расшифровки шестого чувства. И набор этих знаков был совершенно другим.
Амброуз кивнул.
— Почти всё.
— Призыв.
И он определенно его не любил, поскольку способность призывать любого демона в его реальность приходила без каких-либо усилий. Все, что ему было нужно, это их настоящее имя.
Иногда даже и этого было не нужно. Это была та сила, без которой Ник мог обойтись, поскольку за эти годы из-за нее у него возникали самые разные неприятности. Не говоря уже о его нынешнем «любимце» Завиде. Хотя адская гончая будет первой, кто возразит против этого звания, это все равно не меняет суть дела. Ник не собирался привязывать Завида к себе как слугу, но, опять же, как Малачаю, ему это было слишком легко сделать.
К сожалению, разорвать связь было намного сложнее.
— Ты забыл еще одну. И самую важную.
Ник замер, вспоминая каждую.
— Нет, не забыл.
— Забыл. Подумай еще минутку.
Затем Амброуз снова перечислил список.
— Есть десять сил. Ты назвал девять. Некромантия. Проницательность. Телепортация. Шелковая речь. Ясновидение. Телекинез. Гадание и колдовство. И призыв… Это девять.
Он был прав. Хотя была причина, по которой он забыл последнюю. Ник не стал играть с ней, потому что с ней он больше всего лажал. И это было то, в чем вы действительно не хотели бы облажаться, так как имело одно из худших последствий, отсюда было затруднительное положение Вона, когда он оказался парнем, заключенным в теле девушки. И именно из-за этого его друга Мадуга на время превратили в козла.
— Превращение.
— Ага, — выдохнул Амброуз. — Превращение.
Ник застыл, когда он наконец понял, что его старшее воплощение пыталось ему сказать.
— Киприан находился не в настоящем теле.
— Верно. Вот почему ты не можешь узнать его или почувствовать рядом с собой другого Малачая.
Точно так же, как он не мог увидеть ни лука Темного Охотника, ни знака стрелы на лице Амброуза, когда бы он ни появлялся перед ним, или знаков Малачая. Потому что они их прятали. Малачай мог проявиться кем и как угодно.
Как Сими или любой из демонов Чаронте. Они могли иметь любое тело и любую внешность, какую захотят.
Молодую. Старую.
Странную…
А с появлением Малачая силы Ника будут все слабее и слабее. Его сын будет истощать его, пока он не станет слишком слабым, чтобы сражаться.
— Почему он здесь? Ты знаешь? Я имею в виду, если он убьет меня, то не родится. Верно?
— Ты так и не научился задавать правильные вопросы, малыш. Ты не понимаешь?
Он растворился в бездне.
— Стой! Вернись!
Ник разочарованно зарычал.
— Если ты знаешь ответ, почему мне не скажешь!
Он ненавидел, когда с ним так поступали. Зачем им нужно было играть в эти игры? Почему бы не сказать все прямо?
— Клянусь, у меня от всего этого появится опухоль мозга!
Ник вздохнул, прислушиваясь к голосам в эфире и пытаясь разобраться во всем этом безумии. Одновременно на него обрушились миллионы мыслей. Какофония жалоб, просьб и желаний. Неудивительно, что боги их не слушали. Иначе можно потерять рассудок.
Это было неумолимо. Люди рикошетили по жизни, как случайные шарики для игры в пейнтбол, проносящиеся через одну гигантскую машину. От всего этого кружилась голова.
Честно говоря, он не понимал, как Ашерон остался в здравом уме. В некотором смысле ему хотелось, чтобы Амброуз никогда не рассказывал ему о своем будущем.
Закрыв глаза, Ник задействовал те самые силы, о которых говорил. Его ясновидение открылось, и он предстал стоящим над телом матери.
Оставленным в темноте собственного дома, ощущающим себя преданным Ашероном и Кирианом за то, что они позволили даймонам, с которыми сражались, хладнокровно ее убить.