Снова и снова Ник видел будущее, в котором она умерла.
Он видел день, когда встретил ее. То, как она защищала его от Мэйсона и Стоуна в школе. Слышал ее смех, когда она дразнила его.
Безмолвные слезы жгли его щеки, когда он, спотыкаясь, подошел к ней.
— К-к-коди?
Но было слишком поздно.
Она умерла.
Запрокинув голову, Ник взревел, от наполнившей его боли, и молился, чтобы это было еще одним жестоким розыгрышем. Молился, чтобы он проснулся в гримуаре.
— Ник?
Шипя, он повернулся на звук голоса Калеба и обнаружил в дверном проеме своего защитника, смотрящего на него.
Выражение лица Калеба говорило о том, что он не был уверен, что смотрит на Ника. Или что он мог доверять своим глазам.
— Что случилось?
Его дыхание было прерывистым, он впился взглядом в Калеба.
— Это я хочу знать! Что случилось, Калеб! Где вы были!
— Охотились на тебя.
— Почему ты оставил ее без защиты?
Калеб не ответил.
Ник хотел атаковать. Единственное, что удерживало его от этого, последняя капля здравомыслия, которое у него было — он увидел агонию в глазах Калеба. Тот ужас, который они разделили. И еще один худший кошмар: он снова переживал момент, когда потерял собственную жену.
Он никогда не видел, чтобы Калеб выглядел слабым или затронутым чем-либо.
До сих пор.
— Я бы никогда… — слова Калеба оборвались, а глаза наполнились слезами. Его дыхание стало таким же прерывистым, как и у Ника, когда он придвинулся ближе. — Ты не можешь ее вернуть?
— У меня нет этих способностей. Ведь нет?
— Нет, нету.
Ник ахнул, услышав голос Коди. Обернувшись, он увидел темные очертания ее крылатой фигуры Арела.
Она потянулась к нему, затем уронила руку.
— Мне очень жаль, Ник. Я старалась.
— Я не смогу этого сделать, Коди. Не без тебя.
Ее губы задрожали.
— Конечно, сможешь, милый. Ты делал это раньше.
— Значит, я не знал тебя.
Но как только эти слова сорвались с губ Ника, он увидел странную вспышку. Проблеск чего-то, чего раньше не было.
Коди горько рассмеялась, кивнув.
— Да, Ник. Это то, о чем ты думаешь. Сумасшествие, да?
— Нет… этого не может быть.
Она тяжело сглотнула.
— Мне нужно идти. Но я не мог уйти, не попрощавшись. Я тебя люблю. Сейчас и навсегда.
Она начала исчезать.
— Коди! Коди, подожди!
Она заколебалась.
— Я найду путь к тебе. Ты меня слышишь? Клянусь Богом.
— Я буду ждать. — Ее взгляд упал на Калеба. — Берегите себя, мой Страшилка. Вы будете нуждаться друг в друге.
И она ушла.
Неспособный дышать и справиться с собой, Ник запустил руки в волосы.
— Калеб… скажи, что мне делать.
— Ты же знаешь, что я не могу.
В тот момент он действительно хотел умереть. Меньше всего Ник хотел испытать такую боль. Сжав кулаки по бокам, он взревел от несправедливости всего этого. Это было неправильно.
Это было несправедливо!
«С каких это пор жизнь стала справедливой?»
Кириан и Ашерон первыми посмеются ему в лицо за это нытьё. Ничто в жизни никогда не было справедливым. Он знал это так же хорошо, как и они.
И за это он ненавидел жизнь. Так было всегда.
Потому что так и должно быть.
Может, в конце концов, это и было тем, чем на самом деле была взрослая жизнь. Момент, когда ты понял, что баланс сам собой в конце дня не восстановится. В одном столбце всегда будет больше, чем в другом. И что бы ты ни делал и как бы сильно ни старался, у тебя просто не получится сбалансировать столбцы.
«Жертва или победитель».
Действительно ли у него был выбор? Потому что прямо сейчас его точно не было.
Нет. Это была жизнь, которую затолкали ему в глотку или в такое место, где он не думал, что когда-нибудь снова засияет солнце.
— С меня хватит, Калеб.
Калеб нахмурился.
— Что?
— На этот раз я серьезно. Зачем мы это делаем? Почему ты все еще сражаешься?
Он схватил Ника за рубашку и рванул к себя так близко, что их носы практически соприкоснулись. Его темный взгляд опалил его яростью.
— По той причине, что ты перестанешь себя жалеть. Возьмешь ремень и надерешь этому ублюдку задницу. Ты дал обещание, а мы не нарушаем своих слов.
— Мы демоны.
— И мы не нарушаем наших слов. Я дал клятву Лил. Точно так же, как Ксев дал Мионе. И ты только что дал свою Коди. Мы сражаемся не за себя, а за то, что любим. — Он оттолкнул Ника назад. — Ты спросил меня, что тебе делать. Именно это. Сражаться.