Дабы вникнуть в то, что я пытаюсь объяснить, вам придется отказаться от заблуждения, что все это было вам уже давно известно и мне просто удалось удачно это сформулировать или как-то представить информацию в новом, необычном свете. Мы действительно выступаем против одной из величайших ошибок, которые свойственно совершать человеку, - составлять представление о себе и о других, не принимая во внимание неповторимое уникальное Я каждого представителя человеческого рода, являющееся, судя по всему, ценнейшим его достоянием, а вместо этого основываясь в своих выводах на особенностях человеческой природы в целом.
Одним словом, в ходе моего исследования я намерен проверять одну гипотезу за другой, выбирая лучшие, с моей точки зрения, из существующих на сегодняшний день теоретических выкладок, которые позволяют описать начинающийся с момента рождения процесс превращения весьма способного животного в человека - порой уже совсем не похожего на представителя животного мира, - который существует в каждый момент времени, но которого нельзя точно охарактеризовать в силу постоянно происходящих в нем трансформаций - поэтапно протекающих начиная с периода раннего младенчества под влиянием других людей исключительно с целью адаптации к существованию в рамках той или иной общественной формации.
Вне зависимости от вида общественной формации каждый рожденный в ней человек так или иначе проходит адаптацию к ее условиям.
При удачном стечении обстоятельств он благополучно приспосабливается к требованиям, предъявляемым обществом. Если ему повезет, он сможет практически на уровне интуиции - здесь вы имеете право возразить, что это говорит лишь о неточности формулировки, - познать суть своего существования настолько, чтобы при перемещении в совершенно иную общественную формацию очень скоро, хотя и не сразу, научиться весьма успешно функционировать в этих новых для себя условиях. Несомненно, большинству людей, предстающих перед психиатрами в роли пациентов, свойственны метаморфозы подобного рода. Но они не способны жить в полном соответствии с условиями той общественной формации, к которой они адаптировались.
Итак, я повторяю, нет такого простого объяснения, при помощи которого можно было бы улучшить собственно самого человека или других людей. Единственный кажущийся мне эффективным путь заключается в тщательном последовательном изучении всего, что происходит или может происходить с человеком начиная с момента его рождения. Использование в психиатрии этого подхода вовсе не облегчает поставленную задачу - отнюдь нет. Поскольку у каждого из нас существует шесть-семь, а то и больше чрезвычайно чувствительных каналов получения информации об окружающем мире, наш опыт интерпретации различных комбинаций данных, поступающих через различные каналы, можно считать достаточно богатым. А так как важную роль в человеческой жизни, играют не только события, происходящие в физико-химической среде обитания, но и вопросы культурного плана - ценности, предрассудки, убеждения и т.д.- реальная сложность этой области приобретает оттенок непреодолимости. В лучшем случае я могу надеяться, что мне удастся представить обоснованную модель, в которой бы содержалась структура изучения этой сложнейшей области, и заразить вас живущей во мне уже на протяжении многих лет убежденностью в том, что колоссальные способности человека не позволят ему упустить свой шанс.
Предвидя упреки в излишней экстравагантности, я тем не менее хотел бы высказать сомнение в том, что многие психиатры, рассуждая о проблемах существования человека, их истоках, их характерных проявлениях или об определенном прогрессе состояния пациента, основываются на достоверной теоретической базе. Я ни в коем случае не утверждаю, что большинство психиатров ничем не могут помочь людям. Но я подчеркиваю необходимость строго научного подхода к работе с такими, увы, широко распространенными явлениями, как неэффективность и неадекватность человеческого существования, а также к неудачам и ошибкам, с которыми приходится сталкиваться психиатру. Когда я говорю о научном подходе, я имею в виду нечто весьма далекое от эмпиризма.