Ревность и зависть
Прежде, чем двигаться дальше, я с вашего позволения выделю различия, на мой взгляд оправдывающие употребление двух самостоятельных терминов - ревность и зависть, которые зачастую используются
как синонимы. Фундаментальные отличия прослеживаются в чувственных компонентах зависти и ревности; кроме того, не менее существенно различаются и интерперсональные ситуации, в ходе которых возникают эти процессы. Так, зависть присуща диадному типу взаимодействия при возможном участии дополнительной диады, состоящей из человека, испытывающего зависть и того, кто его выслушивает, в то время как ревность может проявляться только в группе из трех или более человек.
Зависть, которая имеет большее распространение в нашей социальной структуре, чем ревность, по моему мнению, непосредственно связана с привязанностями и характерными особенностями человека. Осуществляя замещающую активность, человек надеется, что другому не удастся добиться того, чего не имеет он сам. Хотя, в принципе, в этой ситуации задействована диада, один из ее членов может оказаться отчасти мифологической фигурой.
Ревность, в свою очередь, никогда не возникает в рамках диады. Это всегда очень сложный и болезненный процесс, протекающий в группе из трех или более человек, некоторые из которых могут существовать лишь в фантазиях других членов этой группы. Ревность причиняет человеку значительно большие мучения и больше опустошает душу, чем зависть; в отличие от зависти ревность не касается непосредственно какого-либо качества или привязанности человека, а, скорее, охватывает огромную сложную область интерперсональных взаимоотношений. Хотя сбор информации о таком феномене, как ревность, сопряжен с определенными трудностями, все же очевидно, что чаще всего человек испытывает это чувство в подростковом или юношеском периоде и, как правило, оно связано с реальной или воображаемой сексуальной связью. В таких случаях испытывающий муки ревности человек глубоко убежден в своей полной несостоятельности и неспособности устанавливать сексуальные взаимоотношения, полагая также, что его партнер и третье лицо преуспевают в этом куда больше.
Ревность в ситуациях, связанных с проявлениями недоброжелательности, нередко предполагает иллюзорные элементы, в которых человек, чаще всего прибегая к определенным хитростям, становится невосприимчив к корректирующим влияниям приобретаемого опыта, демонстрируя скрытность, а в дальнейшем используя дополнительные процессы, делающие фактическую информацию совершенно неэффективной. Ревность можно обосновано называть параноидной, когда ревнивец «видит», что его партнер в треугольнике - или в цепи - старается заставить его ревновать только лишь из злонамеренных побуждений.
«Фантазия исполнения желания»
А теперь мне бы хотелось рассмотреть выражение «фантазия исполнения желания», которое, как я полагаю, и сегодня все еще в моде. Итак, человеку, несомненно, присущи вполне осознаваемые скрытые процессы; кроме того, безусловно, бывают ситуации, когда человек в результате действия тех самых осознаваемых скрытых процессов на протяжении длительного периода времени получает удовлетворение или не испытывает сильной тревоги. По своей природе они являются полной противоположностью процессам, протекающим во сне или характеризующим состояния абстрагирования, которые свойственны периоду бодрствования, когда человек не знает, чем заняты его мысли, - состояния, обозначаемые такими терминами, как, например, «глубокая задумчивость». В отдельных случаях эти длительные осознаваемые скрытые процессы или грезы, вне всякого сомнения, отражают частичное удовлетворение потребностей. Самые простые из них носят компенсаторный характер, при этом степень осознания потребности, удовлетворяемой в грезах, варьирует от крайне смутной до абсолютно ясной. Но в структуру данных процессов входят компоненты, степень осознания которых оказывается значительно ниже. Например, познакомившись на вечеринке с очаровательнейшей женщиной и получив решительный отпор, незадачливый ухажер, сидя тем же вечером у себя дома, предается фантазиям о том, что все произошло наоборот. И тем не менее даже в содержании грез, носящих такой простой компенсаторный характер, зачастую присутствуют признаки процессов, не являющихся потребностью, удовлетворять которую призвана данная фантазия. Более того, в подавляющем большинстве так называемых фантазий исполнения желания в качестве ведущего мотива выступает не само по себе удовлетворение потребности, а нечто, связанное с безопасностью, со свободой от тревоги. В опыте каждого из вас присутствуют примеры, неопровержимо подтверждающие этот факт. Скажем, на вечеринке некто отпускает в ваш адрес остроумную и, возможно, приведшую вас в замешательство шутку; позднее, по дороге домой, вам в голову приходит блестящий ответ; к сожалению, он будет реализован лишь в ваших грезах, так как к моменту, когда эта замечательная мысль посетила вас, сама ситуация уже стала историей.